Обжигающий огонь страсти
Шрифт:
– Ты обещала, что не будешь перебивать, – сказал Крег с притворной строгостью. – А теперь представь себе, насколько лучше она себя почувствует, когда увидит тебя собственными глазами. Воочию.
– Что ты предлагаешь, Крег?
Она попыталась вырваться из его объятий, но он обнял ее еще крепче. И тут же зажал ей ладонью рот.
– Послушай. Я хочу, чтобы ты вместе с детьми отправилась в Парраматту. Лайт и Уэнтворт проводят вас туда. Я люблю твоих родителей больше, чем своих собственных. Они относились ко мне как к родному сыну. А я оказался неблагодарным. Похитил у них
Она вдруг вся расслабилась и тихо проговорила:
– Да, понимаю. Я тоже сегодня много об этом думала, но каждый раз меня останавливал страх – боюсь расстаться с тобой, боюсь потерять тебя.
– Ну почему ты должна потерять меня? Ты просто навестишь родителей. Представь себе, как обрадуется твоя мать, увидев своих внуков. Это продлит ее жизнь на долгие годы. Да и возродит твоего отца. – Он хохотнул. – Воображаю, как задерет хвост твой брат, когда встретится с названным в его честь племянником.
Адди понемногу успокаивалась.
– Да уж, представляю себе их лица, когда я заявлюсь к ним и скажу: «Джейсон и Джуно, сядьте на колени к своей бабушке».
Крег рассмеялся и стиснул жену в объятиях.
– Чего бы я только не дал, чтобы присутствовать при этом зрелище. – Помолчав, он заговорил о другом: – И ты могла бы сделать еще одно важное дело. Выяснить, в каком мы положении. Судя по всему, губернатор Макуэри мог объявить всеобщую амнистию тем беглецам, которые все эти годы жили, не нарушая закона.
– О Крег! Ты в самом деле полагаешь, что такое возможно, что мы оба сможем вернуться в дом моего отца и зажить там спокойно?
– Я в это верю, любимая. И ты тоже должна поверить. Адди вздохнула:
– Я постараюсь поверить.
– Стало быть, решено. Ты и наши дети отправитесь вместе с экспедицией Лайта и Уэнтворта.
– Если они возьмут нас с собой… Да, поеду, но только ненадолго. Если ты, конечно, сможешь…
– Я же сказал, чтобы ты верила в меня. Ее руки обвили его шею.
– О мой дорогой. Мне страшно расставаться с тобой даже на один день или ночь.
– Но это необходимо, родная. Наступило время новой надежды. Мы не прощаемся друг с другом. Жизнь только начинается.
Адди уже засыпала, когда неожиданная мысль развеяла сон: – «Почему я не спросила Уильяма Лайта про Джона Блэндингса?»
Глава 2
Весь следующий месяц, едва лишь появлялось свободное время, Адди то с иголкой в руке, то склонясь над ткацким станком или прялкой, занималась своим гардеробом. Самым удачным своим творением она считала юбку и блузку двух контрастных – черного и белого – цветов. В разговоре с Крегом она даже назвала это свое изделие шикарным туалетом.
– Хочешь, я сейчас их надену? – сказала она в то утро, когда
Тяжелая шерстяная юбка, едва прикрывавшая лодыжки, была стянута над бедрами и расширялась книзу. Белая льняная блузка имела треугольный вырез, широкие рукава с манжетами на пуговичках и была перепоясана широкой лентой.
Выйдя из спальни, Адди сделала изящный поклон.
– Ну как я?
– Как леди Гамильтон.
– Ну и льстец же ты. Я даже не знаю, что теперь носят. В последний раз я видела журнал мод шесть лет назад. И шила этот наряд наугад.
Крег обнял ее.
– Лайт верно сказал: ты будешь выглядеть красавицей и в мешковине. Кстати, я бы советовал тебе держаться от него подальше. Похоже, он не пропустит ни одной женщины.
– Да, у него глаза человека распутного, так и поблескивают, – лукаво улыбнулась Адди. – Вероятно, романская кровь в жилах. А ты знаешь, что его отец был торговцем в Пенанге и женился на женщине азиатско-португальского происхождения?
– Я слышал, как он говорил об этом. И еще он говорил, что скоро должен возвратиться в Англию, где будет состоять в свите герцога Веллингтонского. Неудивительно, что он нравится женщинам. В чем, в чем, а в обаянии ему не откажешь. Она поцеловала его в веснушчатый подбородок:
– На меня действует только твое обаяние, любимый.
– Пожалуйста, не забывай об этом. Адди поспешила обратно в спальню.
– Мне надо надеть что-нибудь более практичное. Они вот-вот прибудут.
Крег вышел из дома и стал наблюдать, как его дети играют с деревенскими ребятишками и с Келпи – пес с лаем носился за ними.
Подошедший Флинн с волнением в голосе проговорил:
– Почти все ребята пошли прокладывать дорожку для бегов и попросили меня проститься за них с Адди и детьми. – Он опустил глаза. – Честно сказать, ее отъезд наводит на меня тоску. Все это время мы были так близки… Как одна семья.
На глаза Крега навернулись слезы. Он обнял друга.
– Спасибо тебе, Шон.
Когда Адди была готова, Крег и Шон отнесли скромный багаж к реке, где Уэнтворт и Лайт уже поджидали ее и детей в лодке.
– Позвольте мне помочь. – Уэнтворт взял три скатанных одеяла и положил их на корму поверх лежавших там инструментов и образцов растений, горных пород и почв.
– Не хотелось бы торопить вас, – извинился Лайт, – но времени у нас в обрез. Остальные члены экспедиции уже ожидают нас выше по течению. Там у них целый обоз.
Адди поцеловала Флинна и потрепала его по щеке.
– Ты уж присмотри за моим муженьком.
– С первого дня как мы встретились, я только этим и занимаюсь. Поторопитесь, путешественники.
Крег наклонился, взял сына и дочь на руки и поцеловал их.
– Ведите себя хорошо, слушайтесь мать. А ты, Джейсон, помни: ты у них единственный мужчина. Позаботься о маме и сестре.
Джейсон обещал постараться, и Крег передал детей через борт Уэнтворту. Двое мужчин в лодке отвернулись, когда Крег и Адди расцеловались на прощание. Затем Крег обменялся с ними рукопожатиями и, резко повернувшись, быстро зашагал в сторону деревни. Флинн последовал за ним.