Очарование тьмы
Шрифт:
С Тавишем мы так и не сблизились. Пусть он вел себя обходительно, но когда Рейф оставлял меня в дороге, Тавиш не стремился поравняться со мной и ехать рядом. Явно не хотел оставаться наедине.
Рейф по-прежнему всё время куда-то срывался. Едва сегодня выехали, как он сказал, что поскачет на холм высматривать дичь. Сопровождать меня велел Свену, но вдруг вызвался Тавиш, отчего даже Рейф
Поначалу мы говорили о пустяках — Тавиш спросил, как мои раны и отметил, что через неделю можно будет снять швы. Однако на уме у него явно было что-то другое.
— Я так и не ответил на твой вопрос, — пробормотал он.
— Какой?
Тавиш оглянулся на вереницу следов и начал уже совсем о другом:
— Это я убедил Рейфа, что план с бочками и плотом сработает. — Он откашлялся. — Когда вы скрылись под водой, я был уверен, что вам конец. Часы, пока мы вас искали, выдались… — Он хмуро сдвинул брови. — Выдались самыми долгими в моей жизни.
— Ты не виноват, что мы упали…
— Виноват. Мне положено просчитывать самые скверные варианты и уметь их избегать. Если бы я…
— Если бы мне не сшили платье, — перебила я. — Если бы Совет не кончился раньше. Если бы Комизар не убил Астер. Если бы я вышла за Рейфа, как и планировалось. Я тоже, Тавиш, часто гадаю, что было бы, если бы я сделала другой выбор. Моя любимая игра, вот только конца у неё нет и победителей тоже. Какими бы великими знаниями или даром ты ни обладал, невозможно предвидеть все исходы.
Похоже, мои слова его не убедили.
— Когда мы тебя нашли, не знали, жива ли ещё. Лицо Рейфа… — Он потряс головой, словно пытаясь отделаться от воспоминания. — Ты спрашивала, всегда ли я уверен в своих силах. Сегодня я понял, что нет.
— Тавиш, пусть твой план и не прошёл как по маслу, но благодаря ему мы живы. Я говорю это искренне, а не чтобы утешить. Так у нас был хоть какой-то шанс, а иначе — верная смерть. Уж поверь. — Я театрально прокашлялась и добавила с властным видом: — Это приказ, вообще-то.
На его угрюмом лице мелькнула еле заметная улыбка. Дальше мы ехали в тишине, но молчание хотя бы перестало казаться таким неловким. Сколько же времени, должно быть, ему не даёт покоя чувство вины. Чувство, что пропитало и мои мысли.
— Да, и вот ещё, — вдруг заговорил он. — Я мало что понял об этом твоём знании, но тянет хоть немного разобраться. Дар когда-нибудь ошибается?
Ошибается ли? На ум пришли слова Кадена о видении: мы в Венде, у него на руках младенец, и я тут же вспомнила повторяющийся сон, как Рейф меня оставляет.
— Иногда ошибается.
Должен ошибаться.
Глава девятая
Каден
Проще было побороть медведя, чем помочь Гризу слезть с лошади.
— Руки прочь! — взревел он.
— Тихо ты! — шикнул я уже в сотый раз. От боли он почти не сознавал, что его рыки разносятся по всей долине. — Преследователи могут быть рядом.
Я отпустил его, и Гриз тут же повалился
— Брось меня, — простонал он.
Соблазн был велик, но я нуждался в Гризе. На что-то он ещё сгодится. И один точно не выживет.
— Хватит ныть. Вставай. — Я подал ему руку.
Казалось, веса в нём, как в бычьей туше.
Гриз не привык полагаться на других, а уж своей слабости и подавно не признавал. У него снова открылась рана — Гриз не дал обработать её должным образом, позволив только наскоро себя перевязать.
— Пошли. — Выругавшись, он зажал бок рукой.
Мы осмотрели следы возле пещеры.
Гриз придавил отпечаток копыта на снегу.
— Верно я говорил. Старый болван привёз их сюда.
Он признался, что знает наместника Обрауна уже очень давно. Много лет назад оба прятались в этой самой пещере, после того как сбежали из рабства.
В действительности Обрауна звали Свен, и был он из дальбрекской королевской гвардии, однако притворство Гриза удивило меня куда сильнее. Я подозревал, что многие носят маски, но только не Гриз, преданный до мозга костей рахтан. Вот уж никогда бы не подумал, что он торгует информацией и нашим и вашим. Правда, Гриз пылко уверил, что его сведения никак не вредили Венде, но всё равно сотрудничать с врагом — уже предательство.
Нагнувшись, я внимательнее осмотрел мешанину из человеческих и лошадиных следов. Часть подков дальбрекские, но другие, несомненно, венданские.
— У них и наши кони есть, — подтвердил Гриз.
Или же их нагнал кто-то другой.
Я пробежал взглядом по цепочке следов, что скрывалась за соснами впереди. Беглецы отправились на запад — значит, не возвращаются в Венду под конвоем. Откуда же у них наши лошади?
Я помотал головой.
Смастерили плот. Спрятали лошадей и припасы.
Готовились долго. Возможно, с той минуты, как Лия попала в Венду. Вывод напрашивался сам: всё это время она попросту мной вертела. Каждое нежное слово с её губ служило некой цели. Я перебрал их в уме. В последнюю ночь она сказала, что видела нас вместе… Спросила о моей матери…
У меня сердце сжалось. Лия была единственной, кому я раскрыл имя матери.
«Я вижу, Каден. Вижу её в тебе каждый день».
Для неё я был только варваром, человеком, которому нельзя доверять. Но люди? Пусть меня она обманула, привязанность к народу вряд ли была наигранной. Нет, Лия не притворялась. Помню, как на стене она не жалела драгоценных секунд, лишь бы попрощаться с толпой.
На песчаном полу пещеры темнели пятна, скорее всего, кровь разделанной дичи… либо натекла из чьих-то ран. Вдруг под ноги попал лоскуток ткани размером не больше ногтя. Красная парча. Обрывок её платья… Выходит, она добралась сюда и, если смогла уехать верхом, значит, жива и сейчас. Мы с Гризом и не допускали такой возможности. Да, быстрина не выбросила тело на берег, но ведь оно вполне могло застрять где-то в порогах.