Очарование тьмы

Пирсон Мэри

На сарказм я ответила стальным взглядом.

— В следующих раз прикажу ему свалиться на тебя. Не издевайся, мне просто хотелось удостовериться, что ты не станешь их хладнокровно убивать.

Рейф вздохнул.

— Пусть лучше думают, что стану. Я не доверяю им ни на грош, а до заставы ещё идти и идти.

— Ты давно знал, что они следуют за нами?

— Подозревал уже несколько дней. Как-то утром заметил белый дым, явно костёр наспех тушили. Одного не пойму: как они нас так быстро догнали?

— Я знаю, как.

Ещё когда Кадена связывали,

в памяти промелькнули его слова. «Другого пути нет». Очередная ложь. Он намеренно рисовал картину, от которой я воспринимала действительность в чёрном свете.

— Каден говорил, что мост в Венду построен вместо старого подвесного. Не знаю, насколько тот опасен, но, думаю, он цел — где-то недалеко от Санктума. Если Каден с Гризом там прошли, другие тоже могут. Что если Каден не соврал про погоню?

Рейф запустил пальцы в свою копну волос. Новость ему совсем не понравилась. Если у нас и осталось преимущество, то лишь из-за снега, засыпавшего следы.

Впереди внезапно поднялась суматоха. Хруст гальки, ржание лошадей, испуганные крики.

— Тпру!

— Назад!

— Берегись!

На тропе царила неразбериха, лошади пятились, толкая друг друга. Рейф выхватил меч из ножен. Повинуясь инстинкту, я обнажила свой, еще не понимая, от кого защищаться.

Кобыла Оррина встала на дыбы, остальные пытались удержать лошадей на узкой тропе. Переполох продолжался пару мгновений, потом стало ясно, в чём дело: Гриз упал, загородив дорогу. Стоя рядом на коленях, Каден кричал, что нужна помощь, и требовал себя развязать.

Рейф приказал всем оставаться на местах, словно ожидал подвоха, и спешился сам. Плащ Гриза соскользнул, и мы издалека заметили багровое пятно на боку. Вспотевшее землистое лицо подсказывало, что это не уловка. Нанесённая несколько дней назад Джориком рана всё ещё кровоточила.

— Что случилось? — спросил Рейф.

— Ничего! — рявкнул Гриз. — Просто помоги встать.

— Заткнись! — прикрикнул Каден и поднял взгляд на Рейфа. — Это от меча в бою на террасе. Я кое-как перевязал, но рана то и дело открывается.

Гриз с рычанием попытался встать, но Рейф прижал его сапогом.

— Не шевелись! — И добавил, повернувшись к Тавишу: — Иди, глянь.

Оррин отвел Кадена в сторону и велел сидеть тихо, пока Тавиш осматривает Гриза. Тот задрал раненому жилет и вымокшую рубаху, разрезал пропитанные кровью бинты.

Свен охнул, а меня невольно передёрнуло. Разрез длиной в ладонь покрывала чёрная корка запёкшейся крови, кожа вокруг покраснела и опухла, из раны сочился жёлтый гной.

Хмуро покачав головой, Тавиш сказал, что прямо на тропе рану не зашьёт — сначала необходимо промыть её горячей водой и хорошенько вычистить.

— Придётся повозиться.

Судя по тону, он сомневался, что сумеет помочь. Я присела рядом с Гризом:

— У тебя есть таннис?

Тавиш молча помотал головой.

— У меня есть, — отозвался сидевший под охраной Каден.

— Я не стану пить таннис, — просипел Гриз.

— Молчать! — рявкнула я. — Прикажу — станешь!

Вообще-то,

я просто хотела сделать ему примочку, когда спустимся в долину.

Развязав Гриза, Рейф с Джебом и Свеном совместными усилиями подняли его на ноги и, чертыхаясь, взгромоздили на лошадь. От него уже никто не ждал опасности, но Кадена со счетов не сбросили — он всё так же плёлся впереди всех.

Свен ехал вплотную к Гризу, и когда тот пошатывался в седле, удерживал за плечо.

Задержки из-за Кадена с Гризом отнимали много времени, поэтому мы спустились на дно долины уже после заката. Каден прошагал пять часов со связанными руками. Его движения выдавали усталость, но вместо сочувствия я ощущала лишь гнев и вновь пробудившийся страх. Сколько месяцев я брела такой же измученной и униженной пленницей, не зная, доживу ли до завтра? Кадену не досталось и половины моих мучений. Пока. Одна мысль не давала покоя: Каден ведь понимал, что его ждёт, так зачем же отправился за мной?

Мы ехали по широкому просвету между жуткими древними громадами, многие из которых ещё сохранили стены и крышу. Пора было искать место для ночевки, причём такое, которое легко оборонять. На всякий случай.

Немного поспорив, Рейф с Тавишем сделали выбор. Насобирав сухих веток, мы завели лошадей в просторные руины. Места внутри хватило бы для целого полка.

В свете костра я сделала примочку из припасов Кадена, а Тавиш, наточив нож, занялся раненым. Стены нашего укрытия уходили вверх на несколько этажей, пол усеивали массивные каменные плиты, обвалившиеся сверху. На одной уложили Гриза. Он заметно ослаб и даже, казалось, слегка бредил, но держать его, пока Тавиш ковырялся в ране, всё равно пришлось вчетвером.

Кадену отвели открытое место подальше от всех. Я сидела на валуне неподалёку с мечом на коленях. Меня мутило, будто я набила живот второпях. При виде связанных рук Кадена к горлу подкатил горький ком.

Недавно я была его пленницей, а теперь мы поменялись местами. В последнее время я мало думала о поступках Кадена, ведь в неком извращённом смысле он тоже спас мне жизнь, и вот теперь воспоминания нахлынули с такой мучительной яркостью, будто всё случилось вчера. В запястья снова врезались путы, на голове был чёрный мешок, через который я судорожно пыталась дышать. Я опять зарывалась лицом в песок, мучительно стыдясь слёз. Переживания не вспыхнули слепящим жаром, как тогда, я стала напряжённой и собранной, будто зверь, меряющий шагами клетку.

Я встретила взгляд Кадена — пустой, холодный, мёртвый. Увидеть бы в нём ужас сродни тому, который плескался в моих глазах, когда я осознала, что Каден — убийца, посланный по мою душу, а не безобидный торговец.

— Ну и как тебе? — спросила я.

Он сделал вид, будто не понимает. Надо вытащить его страх на свет.

— Нравится идти связанным через глушь? Гадать, убьют тебя или нет? — Я натянула ухмылку, словно радуясь такому повороту судьбы. — Каково быть пленником, Каден?

— Неприятно, если ты об этом.