Очарование
Шрифт:
Скайла обошла стопку книг, которые еще предстояло расставить, и опустилась на колени на жесткий деревянный пол под окном. Сделав глубокий вдох, который едва ли успокоил нервы, она приподняла ближайшую к окну планку и выудила из грязной дыры коробку, которую спрятала там тысячи лет назад. В ней не было ничего особенного. Просто старый кедр, сейчас покрытый слоем пыли. Скайла сдула с крышки пыль и потерла ладонью символ сирен — древнегреческую букву сигма, перечеркнутую по диагонали стрелой, в обрамлении замысловатого лука с завихренными концами
Сирена.
Это слово охватывало всю суть Скайлы. Стало единственной причиной для существования. Похоронив Кинура, Скайла закрыла все напоминающие о нем вещи в этой коробке. Но так и не забыла. Не смогла.
Она открыла шкатулку и вытащила оттуда набросок Кинура, сделанный однажды ночью, когда они отдыхали в его доме, и любимый думал, что она читает. Глядя на старинное изображение, прекрасно сохранившееся в безупречном воздухе Олимпа, она сравнивала некогда любимого мужчину с тем, кому отдалась буквально сегодня.
Между ними не было ничего общего. Черты Кинура выглядели более утонченными, более аристократичными. Орфей казался грубым, отчасти диким. Но в форме носа виднелось какое-то сходство, а глаза… Они были в точности, как она помнила. Голубовато-серые, глубоко посаженные и, как всегда, сосредоточенные.
Почему она сразу этого не заметила?
Сердце сирены подпрыгнуло и забилось так быстро, что в груди заныло. Как она могла любить кого-то так сильно, на самом деле его не зная? Как могла не разглядеть тьму в его душе? Когда они были вместе, Скайла не допускала мысли, что он способен ее предать. Не хотела в это верить. Говорила, что Афина ошибается. А потом увидела доказательства у самого Зевса.
У богов нет причин лгать. И доказательства были неоспоримы.
И все же… она так и не смогла убить Кинура по приказу царя богов. Но и не остановила сестер, когда те пришли доделать начатую ей работу.
А теперь, почти две тысячи лет спустя, вмешалась мойра и дала ему второй шанс. Что это означало? Что боги ошибались? И он искупил свою вину? Уж конечно, мойра не вернула бы его, будь он в действительности так ужасен, как утверждали Афина и Зевс.
Скайла глубоко вдохнула, выдохнула, пока резкая боль не превратилась в отголосок. Виновен он или нет, не ей судить, ведь так? Ее работа — выяснить, на самом ли деле он ищет сферу.
Значит, надо использовать их связь, чтобы подобраться ближе, сойтись и выяснить, что он задумал. Для Скайлы откровение Афины меняло все. А раз в дело вмешалась мойра… Значит, не все так просто. И боги не хотели, чтобы Скайла знала о происходящем.
Больше она не будет слепо идти на поводу как овца. Но если Кинур жаждет власти и мести, Скайла сделает то, что обязана, и неважно, кем он для нее являлся.
Она сама его убьет. И навсегда похоронит свои воспоминания.
Глава 6
День выдался
Тот обиделся на Посейдона из-за какой-то ерунды и хотел, чтобы Афина послала несколько сирен разобраться с повелителем морей. Как будто у нее есть для этого время. Или желание сражаться с Посейдоном прямо сейчас. У нее и так куча дел из-за Зевса, Скайлы и проклятая неудача в истории с Кинуром-Орфеем.
Боги всемогущие.
Афина отбросила мысли об Аресе, пригладила волосы и поднялась по мраморной лестнице в архивы.
В нос ударил запах бумаги и чернил. Библиотеку заполняли колонны, по обе стороны которых выстроились огромные ряды деревянных полок, отделанные лепниной. Афина миновала кипы древних томов в кожаных переплетах и остановилась, обнаружив в дальнем углу Скайлу за столом из красного дерева и в окружении раскрытых книг.
— Так и знала, что найду тебя здесь.
Скайла подняла глаза и вновь сосредоточилась на книгах, делая пометки на листке, лежащем возле локтя.
— Не так уж сложно догадаться, если знаешь, что именно здесь я ищу информацию.
Сирена все еще дулась. Что ж, Афина не могла ее винить.
— Значит ли это, что ты решила не бросать свои обязанности?
Скайла захлопнула книгу и поднялась. Она все еще оставалась в старой одежде: черной блузке, облегающих брюках и крутых готских сапогах, — но в отличие от предыдущей встречи, стянула волосы в аккуратный хвост и обновила макияж. И надела боевые доспехи: кожаную нагрудную пластину с символом сирен и кожаные нарукавники до локтя.
— Да, решила.
Сирена говорила без воодушевления. Но по крайней мере, смирилась. Ни на что большее надеяться не стоило.
— Он все еще ищет Мэйлию, — сказала Скайла, складывая лист и пряча его в правый сапог. — Теперь, когда я знаю, что дело в сфере, думаю, он хочет ее использовать, чтобы обнаружить медальон. Если бы вы с самого начала дали мне всю необходимую для работы информацию, я бы действовала гораздо эффективнее.
Мэйлия — строго говоря, Мелиноя, но она давно не пользовалась этим именем, — была бродягой, скитавшейся по свету более трех тысяч лет.
Не богиня, не человек, она являлась дочерью Зевса и Персефоны, зачатой однажды темной ночью, когда Зевс спустился в подземный мир и, обратившись в Аида, соблазнил жену подземного владыки на берегу реки Стикс. Он не впервые выделывал подобное, вызывая проблемы и нарушая спокойствие, но ему все сходило с рук, потому что он Зевс. Властитель всего. Неудивительно, что Аид разобиделся и на брата, и на жену, узнав об их интрижке, и выкинул незаконного ребенка из преисподней, отправив девчонку в царство людей, где она и существовала, застряв между мирами.