Очарование
Шрифт:
— За воротами в человеческий мир наблюдают. Там не пройти.
— Мерзавцы. — Аталанта отвернулась и уставилась в пустое небо. Ветер раздувал ее черные волосы. — Я уничтожу тебя за это, Деметрий. За каждую секунду, что я заперта здесь. Тебя и то демонское отродье, которое помогло меня захватить.
— Но… — прошептал Гальто за ее спиной.
Богиня взглянула через плечо:
— Что — но?
Он опять осмотрелся, словно в поисках шпионов, подошел ближе и взмахом шишковатой руки поманил ее к себе. Аталанта нагнулась, чтоб услышать его тихие слова:
— Ходят слухи
— Аргонавт, говоришь? Здесь, в Чистилище?
— Нет, госпожа. — Он вновь огляделся. — В Тартаре.
Аталанта посмотрела на покрытое чешуей существо, и в голове зароились идеи, возможности, планы. Не считая смерти, есть лишь одна магическая сила, способная забросить людей в Тартар. И лишь одна, способная их освободить.
— Сможешь доставить меня к нему? — спросила она.
— Конечно, госпожа. Но это путешествие чревато опасностью.
Она снова оглядела колышущееся серое поле, но на этот раз увидела не тусклую пшеницу и бесцветную растительность. Аталанта видела выход. И способ наконец отомстить.
— Опасность, Гальто, вещь относительная. А наше место назначения того стоит.
***
Скайла не остановилась в воротах Олимпа объявить о себе, как было принято после возвращения из человеческого мира. Она миновала стражников и направилась прямо в храм Афины.
Фасад его выглядел таким же блестящим и внушительным, как дворец Зевса, но внутри — совсем другое дело: мягкая мебель, яркие цвета. Комнаты буквально кричали о богатстве и демонстрировали склонность богини к капризам.
Скайла прошла через главный зал с канареечно-желтыми стенами и зеркалами в пурпурных изразцовых рамах, спустилась на три ступеньки в жилые покои Афины, где кожаная мебель соседствовала с белеными столами и тяжелыми фиолетовыми бархатными занавесями. Она осмотрела весь дворец, прежде чем поняла, что богини здесь нет.
Взглянув на часы высоко на стене, Скайла поняла, что сейчас Афина у сирен. Охотниц приходилось постоянно тренировать.
Она закрыла глаза, представила лагерь сирен — глубоко в пределах Олимпа, но вне обиталища богов — и оказалась там, открыв глаза, когда ощутила под ногами твердую землю.
Всю территорию покрывали акации и дикие оливы. Пять основных зданий — штаб, тренировочный зал, столовая и бараки — были сделаны из дерева и выкрашены в белый цвет под стать мраморным внушительным дворцам богов, но явно предназначались для менее важных жителей. С ощущением горечи Скайла вприпрыжку добежала до крыльца главного здания, откинула завесу и вошла в холл ордена.
Вдоль белых стен висели снимки лиц всех когда-либо служивших сирен — настоящий альбом служивших и павших. Но сегодня Скайла не желала вспоминать. Она хотела получить ответы и немедленно.
Конторка была пуста. Скайла пересекла приемную, миновала пустой кабинет Афины и дошла до конца холла, где выглянула в окно на тренировочное поле позади здания. Как она и думала, Афина занималась с группой из шести сирен — в основном, новобранцев — отрабатывая смертоносные приемы.
Скайла прошлась
Богиня выпрямилась, не отрывая глаз от Скайлы.
— Боюсь, мое время истекло, леди. — Она оглянулась на новичков. — Сделаем перерыв. Попейте немного.
Новенькие, троих из которых Скайла прежде не встречала, смерили ее взглядами. Когда та гневно зыркнула в ответ, ученицы, перешептываясь, двинулись к баракам и оставили Скайлу наедине с наставницей.
Боль предательства огнем горела в венах Скайлы, но она сдерживала гнев, зная, что должно существовать логическое объяснение. Что-то, придающее смысл ситуации, которая не может быть реальной.
Афина поставила лук на землю и перекинула каштановые кудри через плечо. Хотя богиня войны могла бы стать моделью для «Виктории Сикрет», она славилась выносливостью и жесткостью. Сегодня Афина облачилась в блузку из белого шелка, обтягивающие черные брюки и готические сапоги, как у Скайлы. Да, богиня по праву возглавляла Орден сирен. Она могла соблазнить мужчину одним взглядом, а затем выпотрошить прежде, чем он поймет, что произошло.
— Что ж, все случилось быстрее, чем я ожидала.
Сердце Скайлы ушло в пятки. В глазах наставницы она увидела реальность, остро и ясно.
— Вы знали. — Предательство жгло ее изнутри. — Вы знали, что он Кинур, и не сказали мне?
— О, Скайла. Ты говоришь так, словно я собиралась тебя обмануть. У меня не было подобных намерений.
— И как это, по-вашему, называется?
Афина подняла с земли свои метательные звездочки.
— Заданием. Его сущность ничего не меняет. И если бы ты с ним не переспала, то никогда не выяснила бы правду. Ты же спала с ним, так? Только так ты смогла бы узнать. Боги, Скайла. Прошли годы с тех пор, как ты последний раз крутила роман с целью. Мне и в голову не пришло, что ты трахнешься с человеком, не говоря уж о демоне-полукровке.
Как и самой Скайле. Она не понимала своего влечения к Орфею. Лишь знала, что между встречей в толпе на концерте и лечением его ран во временной квартире, аргонавт пробудил в ней какую-то примитивную женственность, запертую вечность тому назад. И в момент освобождения, когда они соединились, Скайла заглянула ему в душу.
Предательство Афины обжигало сердце. Сердце, похороненное так давно — Скайла и не знала, что оно еще способно испытывать боль.
— Вам следовало мне сказать. Не было необходимости держать его сущность в тайне. Я имела право на…
— На что? — спросила Афина. — Решать его судьбу? Это не твое дело, Скайла. Твоя работа — выполнять то, что велено. Если помнишь, я пыталась отговорить Зевса и не отправлять тебя на это задание, но ты утверждала, что готова, и я согласилась, поскольку доверяю твоему суждению. Впрочем, неважно, кем была твоя цель. Важно, кем он стал сейчас. И что сделал.
Скайла уставилась на богиню, которую считала подругой. Единственной, кто ее понимал. Но сейчас осознала, что на самом деле Афина совсем ее не понимала. Нет, если могла с такой черствостью отмахнуться от этой темы, словно та ничего не значила.