Очарованная
Шрифт:
Пока меня не увидели.
Мгновенно они замерли, и болтовня испарилась.
Я с трудом сдержала нервы, прекрасно осознавая длину своих ног, выставленных напоказ рубашкой, и тот факт, что они, вероятно, знали, что последние несколько недель я была прикован к полу бального зала.
— Привет, — сказала я, затем откашлялась, когда мой акцент пропитал слово. —Всем привет, извините за беспокойство. Я просто осматривала, эм, дом, и когда я почувствовала что-то вкусное в воздухе, я пошла сюда по запаху.
Они продолжали смотреть, не меняя выражения лица или позы.
Хм,
— Извините их, — сказал молодой человек с огненно-рыжими волосами и таким количеством веснушек, что он казался ходячим созвездием золотых звезд. — У них нет манер. Он быстро двинулся вперед, чтобы протянуть руку. —С другой стороны, я знаю. Приятно познакомиться, мисс Ломбарди. Я Дуглас О'Ши, шеф-повар этого прославленного дома.
— Значит, ты тот волшебник, который вчера вечером приготовил пасту алла Дженовезе, — сказала я, беря его мозолистую руку в свою. —Спасибо за это, я не могу передать тебе, как сильно я жаждала вкуса дома.
—О, твое удовольствие было моим творением. Обычно мне поручают приготовить обычную безвкусную еду моих соотечественников, так что было приятно применить свои навыки в чем-то другом. Пожалуйста, в следующий раз дай мне что-нибудь по-настоящему сложное.
Я рассмеялась над его изобилием, моя неловкость смылась его искренней добротой. Остальные все еще смотрели на нас, но я не обращала на них внимания.
За мной наблюдали всю мою жизнь, но я не получала истинной доброты, поэтому я сосредоточилась на этом.
—Пойдем выпьем со мной чаю, пока я закончу эти финские маленькие торты, — подбадривал меня Дуглас, поворачивая наши сцепленные руки так, чтобы он мог отвести меня к табуретке, стоящей рядом с его рабочим местом. —Ты выглядишь худой, как повеса, и остро нуждаешься в чашке чая.
Я скользнула на стул и безрезультатно сдернула рубашку, когда у одного из слуг отвисла челюсть при виде моих ног.
Дуглас ударил слугу по костяшкам пальцев деревянной ложкой. — Молодой Джеффри, уходите и остальных прихватите. Я полагаю, у вас есть кое-какая работа в столовой перед ужином.
Джеффри в ярости покраснел от того, что его поймали, и выбежал из кухни вместе с остальным второстепенным персоналом.
— Не обращай на них внимания, душка. Прошло много времени с тех пор, как у нас в доме была настоящая юная леди, а парни все обычно немного туповатые, так что твоя красота никому не поможет, — объяснил Дуглас с огоньком в глазах, осторожно нанося глазурь между маленькими розовыми слои торта.
— Ты прости меня, если я не поверю. Мастер Александр вряд ли похож на человека, который воздерживается от женского общества, — возразила я, фыркнув.
Дуглас остановился, моргнул, глядя на меня, а затем расхохотался.
Я не могла не смеяться вместе с ним. Было приятно немного расслабиться после столь долгого пребывания в тесной компании Александра или в пустом помещении моего одиночества.
Дуглас был молод, ближе к моему возрасту, чем, как я предполагала, к Александру, и он обладал счастливым характером, который был заразителен.
—О, до тебя были женщины для обоих мастеров, но ни одна из них не была похожа на тебя, — продолжал он, и я понял, какой
— Леди Грейторн? — спросил я, когда слуга неуверенно проскользнул ко мне, чтобы предложить мне чашку чая.
— О да, покойная Хозяйка Перл-Холла. Она умерла, о, девять лет назад в мае этого года. Более красивой женщины я никогда не знал. Невероятно шикарная, но очень приземленная со своим домашним персоналом и семьей.
—Что с ней случилось? — спросила я, хотя и не совсем понимала, кем она могла быть.
Разве Александр не был титулован графом Торнтоном, а не Грейторном?
Дуглас прервал свою деятельность и виновато оглядел комнату, как будто его поймали на акте богохульства против своих работодателей. Я видела его нежелание продолжать, но я была полна решимости раскрыть тайну этого огромного пустого дома и его хозяина.
Я наклонилась вперед, чтобы положить свою руку на руку Дугласа, и посмотрела на него сквозь ресницы, слегка надув нижнюю губу. —Я спрашиваю только потому, что недавно потеряла собственного отца.
Это была не ложь, не совсем.
Я потеряла Шеймуса навсегда, только не до смерти.
Конечно, грусть была надумана, но что такое маленькая невинная ложь между расцветающими друзьями?
Мои слова возымели ожидаемый эффект. Его лицо смягчилось, и он провел рукой в муке по моей. —Бедняжка, я так сожалею о вашей утрате. Ну, это не совсем то, о чем можно говорить, понимаете? Вот, попробуй. Он сунул мне великолепно сделанный маленький торт и подождал, пока я не откушу, и не застонал, прежде чем продолжить. —Она умерла вдали от дома, когда была в гостях… у друга семьи. Судя по всему, это была трагическая случайность. Она пила за ужином и вышла на террасу подышать свежим воздухом. Следующее, что все узнали, это то, что она была мертва у подножия здания двумя этажами ниже.
Я содрогнулась от мысленного образа. — А кем она была для Александра?
Дуглас нахмурился, как будто я была тупой. — Да его мать, душенька.
— О, а что случилось с его отцом?
Прежде чем он успел мне ответить, резкий стук дорогих ботинок эхом разнесся по коридору, возвещая о скором прибытии человека, который определенно не был слугой.
Он был изысканно одет в темно-серый костюм, шелковую рубашку и такой же галстук, а его темно-русые волосы были зачесаны назад с его широкого лба гладкой волной, которая освещала возвращение в эпоху джаза. Не его дорогой костюм или грозная манера поведения выдавали его явный статус в доме, а его очень очевидное сходство с Александром.
—Он очень даже жив и здоров, — сказал этот мужчина, остановившись в подъезде.
— Ваша светлость, — обратился Дуглас, почтительно склонив голову. —Как приятно, что вы пришли к нам сюда. Я могу что-нибудь сделать для вас?
— Я пришел за девушкой. Он смотрел на меня темными, безошибочными глазами. — Мисс Козима Ломбарди, мы еще не имели удовольствия встретиться. Боюсь, мой сын поступил небрежно в этом отношении, поэтому я взял на себя ответственность представиться сам. Иди сюда, чтобы я мог сделать это, пока смотрю на тебя.