Очаровательная авантюристка
Шрифт:
Уголки рта Равенскара дрогнули. Он терпеть не мог мисс Грентем, но у него было чувство юмора, и он с трудом удерживался от смеха, глядя на этот спектакль. Если мисс Грентем задалась целью убедить леди Мейблторп, что за избавление от подобной невестки не жалко уплатить любую цену, она этой цели, несомненно, достигла: на лице ее светлости застыла маска отвращения и она с трудом выдавливала из себя мало-мальски любезные слова.
Тем временем Арабелла смотрела на мисс Грентем во все глаза.
– Как, вы выходите замуж за Адриана? – воскликнула она с непосредственностью, которая так часто огорчала ее мать. –
Дебора, вспомнив игривые повадки миссис Пэтч, раскрыла свой веер и спряталась за ним.
– Ради бога, мисс Равенскар! Я краснею!
– Но вы все-таки выходите за него или нет?
– Помолчи, Арабелла, – одернула ее леди Мейблторп.
– Разумеется, она выходит за меня замуж! – подтвердил верный рыцарь Адриан. – Пожелай нам счастья.
– Конечно, я желаю вам счастья, – сказала Арабелла, с сомнением взглянув на мисс Грентем. – От всего сердца.
– Адриан! – величественно проговорила леди Мейблторп. – Я хотела бы побеседовать с мисс Грентем. Пусть она со мной посидит полчасика, а ты пойди потанцуй с Арабеллой.
Лорд Мейблторп, которому хотелось верить, что Дебора так странно разговаривает с его матерью просто от смущения и что оно пройдет, если они получше познакомятся, с готовностью согласился с предложением леди Мейблторп и сказал, что сейчас приведет мисс Грентем к двери в кабинку. «Как смешно, – хихикнула мисс Грентем, – идти в обход, когда мне ничего не стоит перелезть через этот барьерчик, если только Адриан даст мне руку. Впрочем, – словно опомнилась она, – надо учиться вести себя, как подобает будущей виконтессе». И пошла с Адрианом вокруг ряда кабинок.
Когда она зашла в кабинку с той стороны, с которой полагалось, Равенскар встал и вышел. Он сам собирался в ближайшем будущем приструнить мисс Грентем и думал об этом с наслаждением, но ему вовсе не хотелось наблюдать, как его тетка унижает эту не лишенную остроумия особу.
Равенскар вернулся в кабинку за несколько минут до того, как Адриан привел Арабеллу. Один взгляд на дам убедил его, что планы леди Мейблторп потерпели крушение. Вид у почтенной дамы был убитый, и она бросила на племянника взор, полный мольбы о помощи.
Никогда в жизни леди Мейблторп не терпела столь сокрушительного поражения. Она рассчитывала убедить мисс Грентем, что она совсем не подходит Адриану и будет чувствовать себя в высшем свете весьма неуютно. Однако этой похвальной цели она добиться не сумела. Мисс Грентем с готовностью и прямо-таки пугающей откровенностью отвечала на ее дотошные вопросы. Она вроде бы и не замечала, что ее будущая «свекровушка» не одобряет выбора сына. Она болтала, не закрывая рта, поражая леди Мейблторп своей вопиющей вульгарностью. Она призналась, что обожает всякие азартные игры, подробно описала несколько скачек, на которых якобы присутствовала, и в довершение всего сказала, что намеревается устроить игру в фаро в фамильном доме Мейблторпов на Брук-стрит. Она делала глазки проходящим мимо кабинки щеголям и заявила, что близко знакома с тремя самыми отпетыми развратниками. Леди Мейблторп казалось, что ей снится дурной сон, и она от души обрадовалась возвращению племянника. А мисс Грентем сообщила ему, что они с леди Мейблторп теперь «закадычные приятельницы». Он слегка приподнял брови, улыбнулся и обратился к тетке с каким-то пустячным замечанием.
– И ты мне еще говорил, что она не вульгарна! – с горьким упреком сказала Равенскару леди Мейблторп.
– Я вам сказал правду. Я ее видел совсем другой. А с вами она так себя вела нарочно.
– Нарочно? Боже правый, зачем же это ей нужно? Разве она не хочет получить мое согласие на этот брак?
– Я почти уверен, что ничего подобного она не хочет. Она просто старается вздуть цену, сударыня.
– И надо ей заплатить столько, сколько она хочет! – в страшном волнении сказала леди Мейблторп.
– Нет уж! И не впадайте в такое расстройство, тетушка. Я не позволю ей выйти замуж за Адриана!
– Но как он мог… – леди Мейблторп содрогнулась. – Нет, ты только на нее погляди. И какая у нее жуткая приятельница!
Арабелла, которая внимательно прислушивалась к их разговору, сказала:
– Вела она себя, конечно, вульгарно, тетя Селина, но все-таки она мне немного понравилась. У нее глаза так мило смеются. И Адриан говорит, что она, видимо, чувствует себя не в своей тарелке. Может, она не так уж и плоха.
– «Не в своей тарелке!» – вскричала леди Мейблторп. – Вот уж не заметила! Да посмотрите на нее – разве так ведут себя люди, когда они не в своей тарелке?
Мисс Грентем, сидя у барьера, громко хохотала над какой-то остротой Люция Кеннета. Вот Адриан действительно выглядел не в своей тарелке. Он тоже смеялся, но как-то принужденно. Обожаемая Дебора была выше критики, но все же ему хотелось бы, чтобы она не смеялась так громко и не играла веером. С помощью Кеннета и миссис Пэтч ей удалось привлечь к их кабинке изумленные взоры всех окружающих. Адриан был очень рад, когда они наконец покончили с изысканным ужином и он смог предложить ей прогуляться по парку. Дебора, которая к этому времени ужасно устала от своей роли, с удовольствием согласилась и была с ним так мила, что он тут же забыл про ее странное поведение в течение вечера. Сейчас, если не считать грандиозной шляпы и алых бантиков, она опять была его ненаглядной Деборой, и он провел блаженные полчаса, гуляя с ней по дорожкам и говоря ей, как сильно он ее любит.
К этому времени совсем стемнело, и на фоне темного неба рисовались яркие узоры из разноцветных фонариков. Адриан нашел скамейку на уединенной дорожке и уговорил Дебору посидеть тут с ним несколько минут. Он начал описывать ей фамильное поместье Мейблторпов, робко выразив надежду, что жизнь в деревне не покажется ей чересчур скучной. Потом он спросил Дебору, не хочет ли она как-нибудь туда с ним съездить – это совсем недалеко от Лондона. И вдруг он услышал, как кто-то громко всхлипнул. Он замолчал и оглянулся, но никого не увидел.
– Мне кажется, что кто-то плачет, – сказал он Деборе. – Ты не слышишь?
Она сказала, что пет, но тут откуда-то поблизости опять донесся звук плача.
– Может быть, нам лучше уйти? – обеспокоенно спросил Адриан.
– Уйти? Ни в коем случае! Кому-то очень плохо! – ответила Дебора, вставая и вглядываясь в темноту.
Звуки плача, видимо, доносились из стоявшего неподалеку летнего домика, каких в парке было немало. Дебора подошла к домику и открыла дверь. Увидев ее фигуру на фоне фонарей, та, что плакала в домике, ахнула и замолчала.