Очаровательная наставница
Шрифт:
Мисс Рен уже разослала приглашения на бал, который они дают через две недели в Драгон-Керне, и стопка ответных записок с согласием росла на буфете с каждым днем. Корнуоллская знать была гудящим от любопытства пчелиным ульем и более чем готовой убедиться, что Гейбриел Дрейк воскрес из мертвых. А если в процессе им еще удастся выдать одну из дочерей за нового лорда Драгон-Керна, то будет еще лучше.
– Брось, кэп, случаются концы много хуже брачной постели. Говорят, в Кингспорте одного несчастного игрока застали с губернаторской женой. И она что-то не особо громко кричала, пока в спальню не ворвался ее муж,
– А все остальное на ужин, – закончил за него Гейбриел. – Предостерегающие выдумки для одиноких моряков.
– Совсем не выдумки. Я слышал от парня, который был там. Неприятный способ отдать концы, если хочешь знать мое мнение. Конечно, это случилось задолго до тебя. Когда океан между Карибами и веселой старой Англией был много шире. Теперь уже нет островов, где девушки подплывают к кораблю с одной улыбкой вместо одежды. – Мери тоскливо вздохнул. – Кругом цивилизация.
– Может, это и хорошо. Но я всегда предпочитал улыбающихся женщин, которые ничего не скрывают, – с волчьей усмешкой добавил Гейбриел.
В столовую робко вошел Тимоти, парень из конюшни, сгорбившись, с вытянутым лицом.
– Похож на собаку, только что помочившуюся в зале, – сказал Мерйуэзер.
– Простите, милорд. – Парень снял шапку и нервно вертел ее в руках.
– В чем дело, Тим?
– Мисс Рен шлет поклон и спрашивает, готова ли ваша милость к урокам. Она велела сказать вам… – Тимоти судорожно мял шапку.
– Смелее, парень.
– Она говорит, что будет ждать вас в саду, если вы намерены заняться своими обязанностями.
Тимоти прикусил губу. Послание было дерзким, непокорным, и бедный юноша знал это, он только надеялся, что лорд не станет винить посланца.
Мери взглянул на Гейбриела. Будучи капитаном «Реванша», Дрейк никогда не оставлял вызов без ответа. Неразумно мириться с открытым неповиновением, малейшее неуважение заслуживало быстрого и верного наказания. И команде это нравилось. Они лучше себя чувствовали, зная, что человек, который ими командует, умеет это делать.
– Понятно. – У Гейбриела заходили желваки. Это не сулило мисс Рен ничего хорошего. – Я уже овладел искусством держать на колене чайную чашку, пролив не больше одной-двух капель. Я готов сказать много умного о проклятой погоде. Что еще требуется для ухаживания? Она говорила тебе, какие еще обязанности могут появиться у меня сегодня?
– Вроде бы, милорд, сегодня утром вы должны учить язык веера, – ответил Тимоти.
– Язык веера? За какого денди она меня принимает? Эта женщина хочет моей смерти. – Гейбриел скомкал льняную салфетку, лежавшую рядом с его почти нетронутой тарелкой. – Знаешь, Мери, тут явно есть те, кто любит на завтрак мужские яйца.
Он встал и, не оглядываясь, покинул столовую.
– А ты все равно вскакиваешь по первому ее требованию. Эх, кэп, боюсь я за тебя, – пробормотал Мериуэзер. Он придвинул к себе тарелку капитана, бросил в рот кусок сосиски и вздохнул от удовольствия, не обращая внимания на жир, лившийся ему на бороду. – Всякий, кто оставляет пропадать добрую английскую еду из-за женщины, не совсем нормален.
За последнюю неделю Жаклин Рен дала уроков чая с крошечными сандвичами
И ни разу наедине.
Все уроки были старательно устроены так, чтобы включать присутствие наседки миссис Бидли или застенчивого Тимоти. Не оставалось никакой возможности для следующей попытки соблазнения.
По крайней мере, сегодня он смог отправить Тимоти в конюшню подковать его лошадь, а миссис Бидли оставил приглядывать за Мериуэзером.
После всех уроков Гейбриел был уверен в одном: изысканное общество слишком переоценено. Большинство правил, видимо, предназначалось для того, чтобы сделать из мужчины дурака с наименьшими усилиями с его стороны. Конечно, многое изменилось после его ухода в море, но как система хороших манер достигла таких нелепо сложных высот? Наверняка все мужское население Англии не потеряло свой коллективный разум за те годы, что он пробыл на Карибах.
Что такое «язык веера»? Похоже на худший вид женской глупости.
Остановившись перед открытым дверным проемом, Гейбриел заглянул в сад. Маленький треугольник зелени, украшенный фестонами цветов вокруг фонтана в центре, в одном углу буйно разрослись многолетние травы. Место явно предназначалось для убежища, защищенного со всех сторон каменными стенами замка.
Жаклин сидела на каменной скамейке и выглядела холодной и очень неприветливой. Она была в очаровательном платье, лучшем, какое он на ней видел: не слишком показное, сделанное из плотного муслина, но открытая вставка демонстрировала украшенную лентами нижнюю юбку, из-под которой скромно выглядывали остроносые туфли.
Лодыжек сегодня даже мельком не увидишь, с сожалением подумал Гейбриел.
Наряд соответствовал ее положению хозяйки, а прямая осанка каждым дюймом обличала в ней леди. Блестящий красновато-коричневый локон выбился из чепца и спиралью висел над плечом. Она постукивала веером поруке.
Значит, она собирается учить его языку веера? Этот жест сам говорил за себя. Она уже взволнованна.
Потом Жаклин раскрыла веер, и Гейбриел затрепетал, увидев ее груди. Это движение привлекло его взгляд к ложбинке между ними даже быстрее, чем обычно.
«Может, потому английские мужчины и мирятся с подобными мишурными украшениями». Гейбриел улыбнулся и вошел в сад.
– Мисс Рен. – Он слегка выставил ногу, развернув носок, чтобы лучше показать мышцы икры, как она его учила.
– Милорд. – Жаклин поднялась и сделала реверанс. Ее взгляд метнулся за его спину. – Где Тимоти?
– Он выполняет свои обязанности. Я не могу представить его роль в теме нашего урока. А теперь, чему вы должны научить меня о веерах, помимо того, как соблазнительно выглядит за одним из них ваша грудь?
Она захлопнула веер.
– Милорд, если вы намерены смеяться над…
– Мисс Жак, я никогда бы не засмеялся над вашей грудью.
Жаклин вспыхнула.
Очень хорошо. Она еще больше нравится ему, когда гневается или смущается. Его устраивает и то и другое.
– Я действительно с величайшим уважением отношусь к вашей груди, – заверил он. – То есть я хотел бы подержать их… – Она ударила его жестким концом веера в живот, выбив из легких воздух. – …с величайшим почтением, – закончил он, потирая живот. – Думаю, этот знак веера говорит, что вы хотите меня выпотрошить.