Очаровательная плутовка
Шрифт:
Маттей же Делагриве взглянул в противоположную сторону.
— Быстро складывайте свои вещи и убирайтесь из моей квартиры!
Алина уставилась на него с открытым ртом.
— Это… это несерьезно с вашей стороны, — испуганно произнесла она через несколько ужасных секунд.
— Нет, это серьезно! Вон отсюда!
— Я помогу вам найти очки, — умоляюще предложила она. — Если бы вы только могли увидеть мои работы…
— Нет!
— Я охотно оставлю рисунки и приду завтра снова! Ведь когда-нибудь должны же найтись эти идиотские очки и…
— Нет!
Алина
— Означает ли это, что вы ни в коем случае не хотите оказать мне протекцию?
— Да, это так. Вон!
Разочарованно взглянула она на руку Маттея, которая, несмотря на все недостатки зрения, указывала точно на выход.
— Если бы вы могли хоть что-то увидеть, то не стали бы так обращаться со мной, — пробормотала Алина, собирая свои листы с эскизами.
— Вон!
— Вы делаете большую ошибку. — Прижав папку к себе, Алина поднялась по лестнице, идя за Делагриве.
— Не думаю, — сердито ответил он. — Каждый год выпускники пытаются с моей помощью попасть в какую-либо редакцию. Жаль, но ваш трюк не удался. — Он распахнул настежь входную дверь. — Вон!
— Но… ведь я даже еще не вошла, — пробормотала, запинаясь, стоящая перед дверью пожилая женщина в голубом фартуке поверх серого платья, с ведром для мусора в левой руке и со щеткой на палке в правой. — Я уборщица, которую агентство…
— О нет, не стоит продолжать фокус, дорогая! — Маттей Делагриве вытолкнул Алину в коридор и с осуждением уставился на находящуюся в полном замешательстве уборщицу. — Здесь у вашей предшественницы уже не вышла эта шутка. — Он показал на щетку. — Возьмите свои эскизы и исчезните вместе с мадемуазель. Я не хочу никогда видеть вас у себя.
Дверь захлопнулась, и пожилая уборщица, недоуменно качая головой, зашагала вместе с Алиной к еще стоящему на этаже лифту.
— Боже ты мой, как же я рада, что еще не начала здесь работать, — пробормотала она. — В наши дни эти агентства направляют нас к действительно невыносимым людям. Вы не едете со мной вниз?
Алина отрицательно покачала головой. Ей было необходимо утешиться, а что могло быть лучшим утешением, чем коньяк у Рууда Хуттмана?
— Ого! — сказал Рууд после первого взгляда на лицо Алины. — Вы знаете, где стоит коньяк. Обслужите себя сами!
— Все так хорошо начиналось, — уныло пробормотала Алина, вошла в забитую вещами и книгами комнату и поведала о происшедшем, поглощая бальзам души. — Почему он так не вовремя потерял свои очки? — жалобно закончила девушка.
Рууд Хуттман удобно уселся в любимом кресле и грел коньячную рюмку в морщинистых руках.
— Мой врач рекомендовал мне небольшие экскурсии при хорошей погоде… С тех пор я люблю проливные дожди и ледяные метели.
Алина удивленно подняла брови.
— Что вы хотите этим сказать?
— Никто не хочет того, что уже получил. Всегда желаешь нечто иное. Если бы господин Делагриве уже оказал вам протекцию, то, вероятно, в настоящее время у вас были бы совсем другие цели.
Она обескураженно сделала протестующий жест.
— Как никому неизвестная
Рууд вздохнул, смакуя аромат нагретого коньяка.
— Хорошо, тогда еще одна история. Я четыре раза вступал в брак, последний раз — в шестьдесят пять лет, и думал, что нет ничего более прекрасного, чем брак с этой женщиной. Но теперь… — Его узкие плечи поникли. — Она принесла мне дорогой развод и двух поздних сыновей, которые получились такими красивыми, что должны были бы стать гомосексуалистами… Но, очевидно, еще станут!
— Эта история тоже не подходит! — Алина, слегка улыбаясь, поднялась. — Хорошо, дорогой развод смог бы меня предупредить, чтобы я не ждала от господина Делагриве ничего хорошего, но все-таки вы имеете от этого брака двух сыновей, которыми, очевидно, гордитесь. — Вздохнув, она пошла к двери. — Кто знал, что я из первого «брака» с Делагриве не смогу получить ничего положительного, кроме развода…
— Подождите! — Старик поправил свои очки, покопался на полке и достал маленький томик И.Б.Зингера. — Возьмите это с собой. Очевидно, сегодня у вас было мало радости. Теперь можно считать, что день не прошел совсем уж напрасно.
Девушка сунула книгу в карман жакета, наклонилась и поцеловала в щеку своего нового друга.
— Благодарю за все, господин Хуттман, и пожелайте мне удачи в будущем.
— Я весь остаток своей жизни буду желать вам только хорошего, — поклялся старик, прежде чем тихо закрыл за Алиной дверь.
3
Тетка заглянула в комнату Алины с таким видом, как будто только что ей сделали более чем безнравственное предложение. Но, если бы такое действительно произошло, она, вероятно, выглядела бы более дружелюбно.
— Тебя к телефону, — крикнула она, и по ее тону было ясно, что она рассматривает как фантастическое бесстыдство то, что живущему в ее квартире могут звонить по телефону.
— Благодарю вас, дорогая тетя, — сладким голоском пропела Алина, знавшая, что подобная дружелюбность меньше понравится ее тете, чем раздраженный ответ. — Кто это?
— Мужчина… — В теткиных устах слово «мужчина» прозвучало, как ругательство. — Старый мужчина… очень старый мужчина.
«Рууд»! — сообразила Алина. Отказавшись от дальнейшей дискуссии с теткой, она проскочила мимо нее и в передней схватила телефонную трубку.
— Алло! Алина у аппарата!
— Ну, наконец-то, — послышался хриплый голос Рууда Хуттмана. — Я уже думал, что не доживу до того момента, когда вы подойдете.
— Вы больны? — обеспокоенно спросила Алина.
— Не больше, чем при вашем последнем посещении, но в моем возрасте не рассчитывают на длительные промежутки. Слушайте, Алина, я, похоже, узнал для вас еще одну возможность проникнуть к господину Делагриве.
— Буду у вас через полчаса, — восторженно воскликнула Алина и бросила бы трубку, если бы не услышала громкое «Стойте!»