Очаровательная плутовка

Карнаби Сара

Необходимость мчаться вниз по лестнице, хватать очки, снова скакать наверх и торопливо бриться вызвала у Маттея такой ужас, что он решил отказаться от бритья и остаться с «трехдневной» щетиной. Делагриве зарастал так быстро, что утром выглядел так, будто три дня не брился.

Неуверенно ступая по полу босыми ногами, Маттей вылез из ванны и прошел к двери. Почему он не запомнил, когда придет Алина? Вероятно, все же не в десять, иначе она бы так не опаздывала. Очевидно, в одиннадцать. Значит, у него нет времени спокойно выпить чашку кофе, после чего он обычно одевался. Маттей сбежал по лестнице, надел очки и бросил взгляд на безоблачное небо.

В такую погоду в пору ходить в шортах и тенниске, а может, даже в плавках, хотя бы в квартире. Конечно, будь он один, то разгуливал бы по своему ателье вообще голым. Но раз такой возможности нет, Маттей решил надеть светлые льняные брюки и белоснежную рубашку с короткими рукавами, которая, правда, перестала быть белоснежной после первого глотка растворимого кофе. Он отхлебнул его в страшной спешке, обжегся и обрызгал рубашку. Кончиками пальцев Маттей попытался стянуть ее, и… в этот момент раздался звонок.

— Этого просто не могло не случиться, — пробормотал Маттей и. подойдя к двери, открыл ее одной рукой, а другой стаскивал рубашку. Алина пришла именно в этот момент, когда он еще не начал переодеваться. Иначе, предстань Маттей перед ней до пояса обнаженным, девушка никогда бы не поверила отговорке о кофейных пятнах!

— Добрый день, господин Делагриве, я… — Алина умолкла, более пристально взглянув на Маттея. — Нужно ее сразу же выстирать, иначе кофейные пятна останутся на вашей прекрасной рубашке.

— Вопрос в другом — сумею ли я удалить кофейные пятна с моей прекрасной кожи. — «Осторожно, — предостерег себя Маттей, — никаких двусмысленных замечаний». — Входите и приготовьте себе чашечку кофе.

Девушка прошла мимо него до кухни и остановилась в дверях.

— Это здесь я должна готовить кофе? — недоуменно спросила она и оглядела еще больший, чем прежде, бедлам. — В этой кухне вообще ничего нельзя готовить, пока не наведен порядок.

— Я знал, что получу нахлобучку… — Маттей посмотрел на нее со смущенной улыбкой. — Я только натяну на себя что-нибудь сухое, а потом приготовлю вам кофе…

Прекрасная белая рубашка с отвратительными пятнами очутилась в баке для грязного белья, и за неимением другой рубашки, соответствовавшей его представлению о внешнем облике шефа, Маттей схватил одну из свежевыстиранных теннисок, висевших на сушке. Когда он вошел в кухню, уборка была в полном разгаре, и у Алины не было времени любоваться тем, как хорошо сидит на нем тенниска.

— Я хотел приготовить кофе. — Маттей указал на чайник и банку с растворимым кофе, но, заметив слишком пристальный взгляд Алины, вдруг почувствовал себя неодетым.

— Я… убираюсь. — Девушка отвела глаза от его плеч и глубокого выреза тенниски и посмотрела на столешницу. Со своими многочисленными пятнами и разорванными упаковками та выглядела не столь интересно, как загоревшая кожа Маттея.

— Разве вы не хотите кофе, Алина?

— Хочу, но не из этой кухни, где царит такой хаос, что вы и сами, наверное, не сможете отличить растворимый кофе от соли и крысиного яда.

Маттей рассмеялся, и лед растаял.

— Я вообще не держу дома крысиного яда и знаю признаки, по которым могу отличить растворимый кофе от других, так скажем, сыпучих веществ. Но, обещаю, видит Бог, — Делагриве ободряюще кивнул Алине, — уборка кухни — последнее, что вы делаете дополнительно! Я бы не хотел услышать от вас потом жалобы, что, мол, использую вас для работы, не имеющей ничего общего с вашими непосредственными обязанностями машинистки. И еще, я сам хотел приготовить вам

кофе. Я не принадлежу к числу тех начальников, которые заставляют своих секретарш что-то делать… готовить кофе, например.

«Так и есть, снова дурацкая оговорка, которую она, будем надеяться, не истолкует как попытку сближения или двусмысленность». Маттей не мог увидеть реакцию Алины на свои слова, так как она повернулась к нему спиной, и предпочел закрыть тему. Он уселся за рабочий стол и начал делать эскизы для своих очередных комиксов, то и дело стирая нарисованное.

Когда Делагриве взглянул на часы, было уже почти половина второго. Он удивленно посмотрел наверх, откуда не слышалось ни звука.

— Алина? — Маттей поднялся по лестнице и замер, пораженный, в дверях кухни. Стойки, стол и стулья, мойка и плита… все блестело безукоризненной чистотой. — Так кухня выглядела только в день моего вселения, — пробормотал Маттей, находясь под сильным впечатлением.

Алина, совершенно выдохшаяся, сидела за кухонным столом с чашкой кофе. Она устало улыбнулась ему.

— И так эта кухня будет выглядеть всегда, пока я работаю у вас машинисткой, господин Делагриве.

Он подсел к ней за стол.

— Я все же не могу требовать от вас ежедневной уборки. Об этом не может быть и речи.

— Верно, господин Делагриве, об этом действительно не может быть и речи. — Алина глубоко вздохнула. — С того самого момента, когда вы начнете укладывать использованные чашки, тарелки в посудомоечную машину и нажимать вот эту кнопочку. Когда станете убирать плиту после готовки и будете ставить упаковки с продуктами обратно в шкаф, а пустые пакеты выбрасывать.

Маттей, онемев, взирал на нее, и в нем рос внутренний протест. Однако, увидев усталость на прекрасном лице Алины и непреклонную волю в ее изумрудных глазах, кивнул.

— Алина, вы знаете, какие у вас прекрасные глаза? — вырвалось у него вдруг. — Я увидел сразу же, естественно, как художник, — поспешно добавил Маттей.

Алина допила кофе, улыбнулась ему и демонстративно вложила использованную чашку в посудомоечную машину.

— Благодарю за комплимент. Сейчас я должна приступить к своим непосредственным обязанностям, но до этого хотела бы немного освежиться. — Она вошла в ванную и остановилась у двери. — О Боже…

Маттей заглянул в ванную и увидел там лежащие и висящие повсюду полотенца и рубашки.

— Мне бы никогда не пришло в голову ожидать, что вы и здесь будете убираться, — смущенно пробормотал он, и его дыхание коснулось щеки Алины. — Оставьте меня на пять минут, и я ликвидирую этот беспорядок.

— Даю вам полчаса. — Она направилась мимо него к входной двери. — Я воспользуюсь своим перерывом на обед.

Рууд Хуттман был у двери секунд через десять после звонка Алины и пригласил ее войти.

— Вам повезло, я только что хотел погрузиться в послеобеденный сон, а как только я засыпаю, то уже ничего не чувствую, может хоть дом обрушиться. Как проходит ваш первый рабочий день?

— Я убрала его кухню, — сообщила Алина и решительно замотала головой, когда Рууд указал на бутылку коньяка. — А сейчас он приводит в порядок свою ванную, чтобы я могла освежиться перед тем, как начну работать в качестве машинистки.

— Да, да, когда женщина поймает мужчину в сети… — Рууд не стал договаривать, что тогда произойдет, но по лукавой улыбке и так было ясно. Он бросил взгляд в сторону практически не выключающегося телевизора, и лицо его мгновенно перекосилось.