Очаровательные глазки. Обрученная со смертью
Шрифт:
— Ах, если бы я могла умереть, — прошептала она, откинувшись на постель, и глухо зарыдала. Больше всего на свете молодая женщина боялась, что Василий не вернется. Жизни без него она себе не представляла, он был всем для нее — учителем, отцом, любовником, другом. Иного человека ее горемычная душа была не в состоянии принять. Акулина давно смирилась с тем, что стала преступницей, потому что главной целью ее жизни являлось служение мужчине, который когда-то открыл ей совсем другой мир.
Глава 6
Волка ноги кормят
Это была длинная ночь. Акулина не могла уснуть, все пыталась представить, как бы сложилась ее жизнь, если бы когда-то она отказалась
Горло пересохло, но встать с постели у Акулины не получилось из-за слабости. «Если я и подохну, то не здесь и не сейчас!» — грубо произнесла она и приложила все усилия, чтобы подняться на ноги. В соседней комнате обессилившая женщина нашла воду в графине, украшающем стол. Она жадно вцепилась в посудину, и чуть было не выронила из рук драгоценную находку. Остатками жидкости она смочила кусок ткани, оторванный от одной из нижних юбок, и обтерла тело. Ни кухни, ни ванны в квартире не было, это место предназначалось для житья низших слоев населения, которые обходились малым — печью, для согрева зимой и отхожим местом, которое называли забавным словом — ватерклозет. В нем была водопроводная вода для очистки, но она была не пригодна к иному использованию из-за темно-бурого цвета и отвратительного запаха тины и помоев.
С огромным трудом Акулина привела в порядок свои густые темно-русые волосы и втиснулась в красивое бирюзовое платье, украденное в одном поместье у тоненькой смешливой девицы, похожей на ангела. Мошенница вспомнила, как чувствовала угрызения совести, покидая дом в котором жила легкая, беззаботная, невероятно добрая барышня, на которую ей так хотелось походить. Похищенное на память о прекрасной девушке платье когда-то ей было мало, но теперь она застегнула его без труда. Акулина встала напротив зеркала. Ее лицо сильно осунулось, и это придавало ее облику некой утонченности. Сильно исхудав и облачившись в красивый наряд, она стала походить на современных изможденных дам, которые никак не могли свыкнуться с тем, что корсеты перестали быть в моде, но желали сохранить тонкую талию и поэтому прибегали к различным хитростям. Когда Акулина работала в одном из домов, то не раз замечала, как хозяйка после застолий отправлялась в свою комнату и там пыталась освободить свой организм от только что принятой пищи. Это было самое странное зрелище, которое ей только приходилось видеть. «Не проще ли не есть?» — робко уточнила у нее Акулина и в ответ прослушала удивительно длинный ответ, суть которого заключалась в том, что дама заботилась о своей репутации, ей бы не хотелось, чтобы окружающие подумали, будто у нее какой-то недуг, вызывающий апатию к еде.
Кто-то вошел в дверь, Акулина торопливо обернулась, ожидая увидеть своего возлюбленного, но в комнату как всегда бесцеремонно вошла соседка Зинаида.
— Ты чего это вырядилась, как дамочка из высшего общества?! — иронизировала костлявая певичка, с любопытством разглядывая неновый, но красивый
— Мы с ним разбежались, — солгала Акулина. Ноги ее слегка задрожали от усталости, и она, не желая выдать свою слабость, степенно, как царица, прошла к кушетке и водрузила на нее свое хрупкое тело, будто это был трон.
— Как разбежались? Когда разбежались?.. Почему разбежались?! — закудахтала соседка, взмахнув крыльями-рукавами своего ярко-алого халата. Ткань случайно задела скучающие на столе рубины, и внимание соседки резко переключилось на драгоценности.
— Можно их подержать? — тоненьким и слегка дрожащим голосочком уточнила Зинаида, захлопав маленькими глазками. Акулина благосклонно кивнула. Певичка завизжала от радости и взяла их в руки так бережно, будто это было только что родившееся дитя.
— Я бы душу дьяволу продала за рубины! — пританцовывая, произнесла соседка и поспешила примерить их, желая полюбоваться собой в зеркале.
«Фальшивка тебе к лицу», — захотелось выкрикнуть Акулине, обезьяньи ужимки соседки раздражали ее. Она не разоблачила «пустышку» и не высмеяла соперницу, потому как в ее уставшей от тяжких дум и болезненных фантазий голове созрел чудесный план: продать рубины надоедливой Зинаиде.
— Тебе они очень идут, — с милой улыбкой произнесла Акулина.
— Правда? О, рубины — камни королей! — запела Зинаида.
— Не только королей, но и королев. Мы-то ведь знаем, кто из нас на самом деле достоин подобных украшений! — размышляла Акулина, наблюдая, как соседка меняется в лице, приняв эту фразу за насмешку.
— Нет, Зинаида, я не претендую на королевский трон! Я ведь неотесанная деревенщина! В какой наряд меня не облачи, все равно буду пахнуть курами! Кажется, именно так ты мне однажды сказала?
— Я не…
— Я желаю перемирия! Мы всего лишь женщины… Женщины, испытывающие чувства к одному мужчине, — эти слова Акулина особенно подчеркнула, решив завладеть душой и разумом своей гостьи. — Я могу тебе продать рубины!
— Но они ведь стоят баснословное состояние, — задохнулась от счастья и удивления одновременно Зинаида. — Я даже не знаю… Это так… восхитительно… но… я бы…
Акулина начала нести всякую околесицу, желая убедить покупательницу сделать ценное приобретение: она выдумала, что подарок преподнес Василий, но теперь он не является частью ее жизни, и женщина с разбитым сердцем вынуждена избавиться от горьких воспоминаний, хотя это и непросто. Еще она с дрожью в голосе поведала о последнем скандале, причиной которого являлась слишком красивая соседка… Акулина говорила и говорила, стараясь заманить кабацкую певичку в свою ловушку. Ей это удалось — Зинаида согласилась на сделку.
— Ты только оставь рубины здесь, чтобы я могла с ними попрощаться, — жалостливым тоном произнесла хитрая мошенница. Хоть она и объявила перемирие, но все же не доверяла корыстной и алчной певичке и опасалась, что, исчезнув из комнаты с рубинами, та может больше туда не вернуться. Кто знает, как скажется на ее разуме и здоровье проклятье фальшивых камней из склепа?..
Пока Зинаида выискивала средства на приобретение не только украшения, но и ценной информации о том, где находится вожделенный Василий, Акулина немного отдышалась. Это было не первое ее «выступление на публике», однако она опасалась провала, потому что афера с рубинами была единственным достойным способом выбраться из бедственного положения, в котором она оказалась. На мгновение Акулина засомневалась, имеет ли она право так коварно поступать с соседкой. Временное помешательство разрешилось сразу после того, как она задалась вопросом: как бы на ее месте поступила Зинаида? Совесть присмирела и больше не кусала обманщицу. «Волка ноги кормят!» — решила она, вспомнив, как деревенские старики поучали детвору всяческими присказками.