Очень быстро

Гут Этта

Ильза стонала, а потом и тихонько ругалась, дергая Миху за волосы вверх, но он еще довольно долго мучил ее, доводя губами и пальцами почти до самого финала, а после отступая и принимаясь целовать внутреннюю поверхность бедер и живот.

??????????????????????????— Ми-и-иха-а-а… Я тебе чего-нибудь отгрызу, если ты сейчас же…

— Уже иду, любовь моя!

Первое движение внутрь желанного тела, как и всегда, было самым сладким. Как первый глоток воды в жажду, как первый кусок свежего, еще горячего хлеба, откушенный прямо от только что купленного батона… Только лучше! Значительно лучше!

Ильза шумно дышала, прикусывала свою совершенную, бесконечно сексуальную нижнюю

губу, запрокидывала голову, позволяя Михе любоваться длинной шеей и целовать ее, по-вампирьему жадно припадая к нежной коже. Когда оргазм уже был совсем близко, прокатывался сладкой дрожью где-то внутри живота, Миха вспомнил про презерватив…

Дернулся, чтобы достать… И тут же понял, что идиот: собирался же заехать в аптеку, но из-за заблевавших все Янки и Буржуя забыл. Подумалось: «Ильза сейчас настучит по башке из-за этого, как уже было как-то…», но та, кажется, совсем потерявшись в ощущениях, лишь еще крепче обхватила длиннющими ногами, прижала, не пускала, даже когда Миха в последний момент собрался отстраниться…

— О чем ты мне рассказать-то обещала? Что там у тебя на съемках произошло? — поинтересовался Миха, когда они с Ильзой после секса уже устроились в кровати.

Ильза замерла, а потом с некоторой неохотой все-таки заговорила:

— Случайно узнала, что вся моя нынешняя феерическая карьера — заслуга Влада. Он все оплачивает. Позвонила ему. А он: мол, это самое малое, что я могу для тебя сделать после всего. И… Блин!

— Антона ж так и не посадили?

— Нет, но… Он сейчас за границей…

— Ну конечно!

— Нет. Не в этом смысле. Он лечится. В клинике. Психиатрической.

— Княжич сказал?

— Угу…

— Может и врать.

Ильза кивнула, повозив щекой Михе по груди, на которой и лежала, обнимая самого Миху поперек торса и закинув длинную ногу ему на бедра.

— Может, но… Понимаешь, противно думать, что все на его деньги.

Миха вздохнул:

— Не все. Если бы ты была бесталанной, неорганизованной и ленивой, хрен бы кто с тобой работать стал. Разик попробовали, чтобы «освоить» деньги Княжича, а потом слились бы. А к тебе одни и те же все с новыми предложениями. Так что в этой истории самым отстоем выгляжу я. Мою жену «танцует» ее бывший, а сам я и близко не могу позволить себе такие траты.

— Мих!

— Но это мои тараканы. А ты… Просто подумай вот о чем: и Княжич, и сынок его своими действиями или бездействием чудом не искалечили тебе вообще всю жизнь. Так что деньги и правда — самое малое, чем они расплатиться могут. Как поступать с этим, тебе решать, Ильза. И я бы на твоем месте…

— Я уже решила, Мих. И, знаешь, так греет, что до того, как все узнала… — Ильза зевнула сладко и притихла.

Миха ждал какое-то время подробностей, скашивая глаза на светлую, почти серебряную в свете Луны макушку у себя на плече, но дождался лишь того, что услышал, как жена его непредсказуемо-неугомонная размеренно засопела, заснув. И на самом деле это, с учетом того, что завтра они собирались стартовать максимально рано, было самым верным решением. Так что, поставив будильник на телефоне, Миха вздохнул блаженно и тоже прикрыл глаза. Завтра. Все свои так и не заданные вопросы он задаст завтра.

Выехали, как и планировали, на рассвете, еще до того, как весь дом проснулся. Из провожающих был только кот Буржуй, который обнаружился на тропинке, ведущей в сторону курятника. Этот бандитствующий элемент, невесть как выбравшийся на свободу из Янкиной комнаты, взглянул на хозяев хмуро, отворотил морду и потрусил в намеченном направлении. Миха переглянулся с Ильзой и только плечами пожал: было очевидно, что противостояние этой рыжей сволочи

и нового маминого мужа только началось.

Мотоцикл завелся с полтычка. Город был пустым и сонным — только моргали на перекрестках светофоры да плелись сонные собачники, утягиваемые бодрыми питомцами прочь от теплых кроватей. Миха за считанные минуты выбрался из переплетения улиц, вырулил на прошитое желтыми лучами солнца шоссе, и там, почуяв свободу и простор, крутанул рукоять газа так, что мотор взревел, а по сторонам замелькали янтарные стволы сосен. Впереди было целых две недели пути, движения, свободы… И любви. Конечно же любви.

Стоп! Сука! Презервативы! Опять забыл! А ведь собирался зарулить в круглосуточную аптеку неподалеку от материного дома! Нет, понятно, что их в любом месте купить можно, но все равно ж не порядок, когда что-то столь важное упущено из-за банальной рассеянности…

Кстати, почему вчера Ильза ничего по поводу отсутствия презика не сказала? Новая беременность ведь точно стала бы проблемой: какие там съемки для очередного модного журнала, если пузико начнет круглеть?.. Нет, они обсуждали перспективу появления в семье еще одного ребенка, но, наверно, точно не сейчас, когда карьера Ильзы так рванула вверх… Да, как только что выяснилось, на деньги Княжича, что для Михи реально было серпом по одному особо ценному месту, но ведь для Ильзы это важно! Тем более, что вчера, успокаивая ее, Миха ни разу не покривил душой: реально ж одних денег недостаточно, если нет таланта и работоспособности. Ну и, конечно, красоты, если речь о том, чем занимается Ильза…

Интересно, Янка, когда вырастет, такой же, как мать, будет? Сейчас-то вылитый Миха в детстве: характер нордический, морда… ну ладно, не морда, а моська, но точно неласковой бывает под настроение… И даже вихор на затылке торчит точно так же, как на детских Михиных фотографиях. И это как раз логично. Как правило, всегда ж так: сын получается похожим на мать, дочь — на отца.

Вдруг вспомнилась старая фантазия. То, что так ярко представилось Михе, когда он, кажется, уже сто лет назад пятничным вечером ехал на Фабрику искать Ильзу. Обгонял поток машин, явно стремившихся из города в сторону дач, и мечтал о том, как и они с ней — тогда еще совсем чужой, непонятной и, пожалуй, казавшейся недостижимой женщиной — тоже поедут на дачу: каждый на своем мотоцикле, но все равно парами. Потому что у Михи за спиной будет сидеть их повзрослевшая дочь, а Ильза повезет сына…

Миха засмеялся и нажал кнопку на гаджете, который позволял ему в пути общаться с пассажиром сзади, не задирая визор и не пытаясь перекрикивать ветер и рев двигла. Ильза выслушала его рассказ о давних фантазиях, придвинулась, обхватила руками, прижимая голову к спине, а потом с ясно ощутимым удовольствием произнесла Михе прямо в ухо — негромко, но совершенно четко из-за пристроенного в шлеме динамика:

— Месяцев через шесть посмотрим, что ты на этот раз «нафантазировал»: еще одну девицу или действительно мальчишку. Не хочу знать заранее. Так что придется потерпеть.

— В смысле? — от осознания сути услышанного резко сбрасывая газ, переспросил Миха. — Это… Это я тебя правильно понял или?.. Это что?!

— Это тот самый мой ответ Владу с его долбаными деньгами, Мих. Мое решение. А теперь прибавь-ка уже газу! Нельзя ж так волочиться по такой отличной дороге да еще и в сторону отпуска!

И Миха молча исполнил полученный приказ, испытывая при этом то самое счастье, которое так приятно определять одним коротким, но емким словом «моё».

И что там говорил старик Бляхер по поводу необходимости расставить точки на этой важнейшей в русском языке буквой?.. Таки все правильно он говорил!