Очень опасная игра
Шрифт:
Голос сзади предупредил меня:
— Не надо спешить, Libchen [8] .
Я ответил:
— Ради Христа, кто тут спешит?
Затем взглянул, кто говорил.
И увидел Ильзе, стоящую в дверном проеме, с маленьким автоматическим пистолетом в одной руке и сигаретой в другой.
— И кого это, черт возьми, ты зовешь Libchen, скажи на милость? — спросил я и резко сбросил ноги на пол.
Это было ошибкой. Приступ кашля едва не выдавил мой желудок через
8
Дорогуша (нем.).
— Сигарету, — прохрипел я.
— Если ты принес с собой, то все еще имеешь право ими пользоваться.
Я нашел пачку сигарет, вытащил одну и закурил, удерживая спичку обеими руками.
Дневной свет проникал сквозь венецианские жалюзи на окнах.
Когда я взглянул на часы, то оказалось, что уже около десяти утра.
Но я в принципе был готов к этому: если мне скормили дозу, которая вывела меня из строя, насколько я понимаю, исключительно быстро, то требовалось время, чтобы она выветрилась.
Ильзе сказала, поддерживая светскую беседу:
— Пожалуйста, не пытайся быть умнее всех. Я буду стрелять, а герр Кениг в соседней комнате.
— О да, я тоже тебя люблю. Как насчет того, чтобы что-нибудь выпить, и на этот раз с чуть меньшей добавкой хлоралгидрата?
Она долго меня изучала. На ней был свободный оранжевый жакет из джерси, почти доходящий до колен, с цветными полосами вокруг левого рукава, вроде знаков различия у моряков. И черные слаксы. Волосы забраны назад, что делало ее лицо тоньше и одновременно моложе, и тем не менее выглядела она усталой.
Она покачала головой:
— Не думаю, что они дадут тебе работу.
Она сказала это так, будто идея подлежала обсуждению.
Я согласно кивнул:
— Никто в здравом уме, как они считают, не предоставит мне работы. Как насчет выпивки?
— Не думаю, что это пойдет тебе на пользу.
— Гм?.. — это все, что я смог на это ответить.
— Почему ты сюда заявился? Конечно, они могут быть очень обходительны…
Я медленно провел рукой по лицу. Быть может, та часть мозга, которая позволила бы мне понять, о чем толкует женщина, была все еще в наркотическом трансе.
— Послушай, — выдавил я из себя, — я обсуждал вопрос насчет виски. А теперь поясни мне, о чем толкуешь ты?
— Никакого виски. И если ты не понял, о чем я говорила, то это не имеет значения. Потому что тогда я права.
Я последовал за ее мыслью и проделал уже полпути, как вдруг она запрыгнула в автобус и была такова.
Пришлось еще раз потереть лицо и попытаться думать о чем-нибудь другом.
К этому времени полиция, должно быть, проверила шоссе, по крайней мере до Инари. Теперь они прочесывают боковые дороги. И могут натолкнуться на «Бивер».
Я спросил:
— Вы проработали
Она слегка улыбнулась.
Я продолжал:
— Знаете, наслаждения от похода вы не получите. Я не уверен, что вы когда-нибудь выглядывали в окно. Эта земля слишком груба и корява для высоких каблуков. Тем более когда вас ищет полиция. Кроме того, медведи… — добавил я, возможно, слишком переигрывая.
Она возразила:
— Не будь дураком, Libchen. Здесь никогда не слышали о герре Кениге и обо мне. Они даже не знают, что мы в Финляндии. Клод пригнал сюда трейлер исключительно для своих собственных потребностей.
Я должен бы это знать. Вы можете прибыть в одну из скандинавских стран: Швецию, Норвегию, Данию или Финляндию, — и когда будете переезжать из одной в другую, никто даже не спросит у вас паспорта. Форма туризма, основанная на доверии, дьявольски удобна для жуликов. Пришлось сохранять угрюмую мину.
— В Ивало будут сильно раздражены тем, что упустили меня. И каждого иностранца станут подвергать тщательной проверке. Вам следует придумать объяснение, как вы тут оказались. Версия о прибытии из Норвегии или Швеции не пройдет…
— Они ищут тебя, Libchen, не нас.
Она улыбнулась, протянула руку куда-то за дверь, достала стакан с коктейлем и пригубила его.
Я стал внимательно рассматривать свои ботинки. Они были старыми, грязными, в пыли и трещинах. Я почти физически ощутил, как должны себя чувствовать мои оппоненты. Вытащил сигарету и снова оказался под прицелом.
— Им нужно еще разобраться с двумя убийствами, причем про одно известно точно, что я его не совершал. Они продолжают разыскивать «фасел-вегу» с трейлером, и чем дольше не находят, тем больше убеждаются, что они им совершенно необходимы.
Я медленно встал с кровати и осторожно потянулся. Оружие в ее руке последовало за мной.
— Ты расколешься, — упорно продолжал я, — именно ты. Работать они будут только с тобой, и ты расскажешь все. Теперь этим делом занялось СУОПО, и лучшие контрразведчики из Хельсинки станут тебя потрошить. А когда выпотрошат, упрячут лет на десять — пятнадцать в одну из дальних каталажек на свежем воздухе. Когда же ты выйдешь оттуда, то поймешь, что ни одна душа на свете не нуждается в химической блондинке. Спасибо за внимание.
Если она и была хоть как-то задета моими словами, я этого не заметил. Она сделала последнюю затяжку, поискала глазами, куда бы выбросить сигарету, потом просто уронила ее на ковер и растерла ногой. Это меня шокировало.
Она взглянула на меня и улыбнулась:
— Не переживай за ковер, Libchen. Мы собираемся спалить весь трейлер перед отъездом… вместе с тобой.
Говоря это, она воистину испытывала наслаждение.
Снаружи послышался сигнал автомобиля.
Я скатился с кровати, подошел к окну и раздвинул двумя пальцами планки жалюзи.