Очень полезная книга
Шрифт:
— Это ужасно! — побледнел снурл.
— О чем и речь!
— А дальше что было? — вдруг заинтересовался Иван.
— Дальше пришлось мне из окопа вылезти и этого голема разнести, пока у подчиненных окончательно не упал боевой дух. Големы — страшная штука, хуже осадной башни с тараном. Если звеном идут — бойцов никакой заградотряд не удерживает, бегут с позиций. А командира под трибунал потом… — Кьетт поморщился, воспоминание было неприятным. Големов Императорской Гвардии поручик фор Краввер-латта боялся не меньше, чем его подчиненные. Но страх перед трибуналом пересиливал. Так что дело заключалось
— В общем, с рыцарями ясно, — подытожил Иван. — Занимаем выжидательную позицию, сами встречи с врагом не ищем. А с колдунами и магами как быть?
— С колдунами и магами сложнее, — вздохнул Кьетт. — У них чести меньше, а ума больше. Если бы я был колдуном, я бы тогда… — Он медлил, вживаясь в образ. — Если бы я был смелым колдуном, я бы изучил астрал, по нарастанию магических потенциалов вычислил место концентрации основного зла, источник его, так сказать, и чем-нибудь серьезным по нему ударил. Будь я осторожным колдуном — тоже изучил бы астрал, по убыванию потенциалов вычислил самое безопасное место, установил в нем надежную защиту и окопался бы там до утра.
— А что, мне второй способ нравится, — заметил Иван.
— Мне тоже, — вздохнул Кьетт. — Вот только я, к сожалению, не колдун.
— Ты же в военно-магической академии учишься!
— Учусь. Но у меня отделение военное, мы магию постольку-поскольку изучаем, не профилирующая она.
Иван почему-то рассердился:
— Неужели так трудно было на магическое поступить?!
— Вообще невозможно, — спокойно ответил Кьетт. — Магических существ туда не принимают.
— Это еще почему? — Ситуация показалась Ивану абсурдной.
Кьетт пожал плечами:
— Может, искаженная логика, а может, боятся, что мы, обучившись, возжелаем захватить мир, и тогда нас ничто не остановит.
Иван разозлился еще сильнее:
— Вот гады! Если бы ты мог разобраться с потенциалами…
— Боюсь, это нам ничего не дало бы, — вмешался снурл. — Ведь маги успеха тоже не добились, хотя среди них наверняка были и осторожные.
— Ну да, — согласился Кьетт. — Должно быть, это те немногие, что сумели вернуться живыми. Но все они спятили, а нам это тоже не подходит.
— Эт точно! — от души согласился Иван. — Знаете что, давайте вообще ничего не делать! Это будет, по крайней мере, оригинально.
Но его идея не понравилась Кьетту.
— Всю ночь ничего не делать скучно. Давайте хоть песни петь. Про войну.
— Почему про войну? — удивился Влек, ему хотелось про любовь.
— А я других не знаю.
В общем, они пели каждый свое: и про войну, и про любовь, и про славное море — священный Байкал, и про мир во всем мире, кому что на ум взбрело. Точнее, не пели, а немелодично орали, силясь перекрыть порывы ветра, но те становились сильнее с каждой минутой, бросали снег в лицо, валили с ног. Перекрикивать становилось все труднее. Первым сдался Кьетт.
— Нет! — проорал он. — Некрасиво получается, тихо слишком. Ветер все глушит. Идемте куда-нибудь под крышу.
— А там Зло…
— Зло — оно везде! Что же нам из-за него, совсем голос сорвать, что ли? — Вот она, искаженная логика, в действии!
В качестве «крыши» была выбрана пустая конюшня. То есть они думали,
Просторные стойла отнюдь не пустовали! В каждом из них обреталась жуткая призрачная тварь, напоминающая помесь Пегаса с волком и еще с кем-то очень противным. Глядя на них, Ивану вспомнилась какая-то из серий про Гарри Поттера, там тоже были неприятного вида призрачные крылатые кони-скелеты, но те, по крайней мере, предполагались существами относительно добрыми. Для того же, чтобы разобраться в характере здешних «лошадок», достаточно было бросить один взгляд на огромные пасти, усаженные частоколом острейших зубов, синим огнем сияющие глазницы, свирепо раздутые ноздри…
— Боюсь, им не нравится наше пение, — заметил Болимс Влек, пятясь к двери. — По-моему, они смотрят с осуждением.
— Ничего, потерпят! — отмахнулся Кьетт, страшно почему-то не было. — Главное, близко не подходите, а то еще цапнут зубом!
— Спасибо, друг, предупредил! — не удержался от скепсиса Иван. — А я как раз собрался подойти, по холке потрепать!
— Может, лучше отсюда уйти? — занервничал снурл. — Боюсь, разорвут!
— Могли бы, так разорвали уже. Не дотягиваются они, значит. Думаю, здесь самое безопасное место, пока никто не пришел.
— А кто должен прийти? — Влек забеспокоился еще сильнее.
— Хозяева. Поставил же их кто-то здесь! Давайте знаете как поступим? Сядем вон там, у стенки, закроем глаза, и тогда они нас не найдут.
Болимс с Иваном переглянулись. Это была свеженькая идея! Ивану сразу вспомнился Анькин фокстерьер Вениамин, по случаю рождения ребенка сосланный на попечение родителей Анькиного мужа. Веник обладал позитивным характером и живым умом, но очень уж не любил мыться. И если чувствовал, что ему неминуемо грозит эта жестокая процедура, бежал в дальнюю комнату, засовывал голову под низкий диванчик, закрывал глаза и был уверен, что очень надежно спрятался. Притом что его солидная филейная часть оставалась торчать на всеобщее обозрение. Забавно, конечно, но он зверушка все-таки, что с него взять? Странно, что вполне разумный с виду нолькр предложил поступить аналогично! Он, конечно, любитель искаженной логики, но не настолько же!
— Если ты ничего не смыслишь в тайных силах, нечего сравнивать меня со своими домашними питомцами! — Кьетт сделал вид, что оскорбился, хотя на самом деле не имел ничего против фокстерьеров. — Разве вы не видите, что лошади эти — призрачные?
— Видим, и что?
— На призрачных лошадях, чтобы вы, невежды, знали, — тоном сердитого школьного учителя пояснил Кьетт, — могут ездить только призраки. А какой способ спрятаться от призрака самый надежный? Укрыться одеялом с головой! Одеял у нас нет, к сожалению, значит, надо просто закрыть глаза и не открывать, что бы ни творилось вокруг. Призрак видит только того, кто на него смотрит. Он не замечает спящих, слепых, спрятавшихся детей и взрослых с крепкими нервами. Так что не вздумайте подглядывать — сразу засечет!