Очень приятно, Демон!
Шрифт:
« А сам разве не такой? Глотаешь собственную боль. Проталкиваешь в глотку, пытаясь засунуть, как можно дальше, лишь бы никто не заметил как ты подыхаешь. Ничтожество. Жалкая размазня …»
— Может вызвать ей психолога? — задумчиво сказал Курама, сидя на полу в храме и попивая зеленый чай в компании Микаге, Джиро, Мидзуки, Отохико и Сиро.
— Кто это еще такой? Я достану его из-под земли, этого сиксолога. — грустно сказал змей.
— Не си-ксолога и пси-холога гаденыш. Это разные вещи.
— Я достану для непорочной девы кого
— Нанами сейчас очень тяжело — вставил свою лепту Микаге — Единственный выход вернуть ее обратно к жизни, это поскорее вылечить Томоэ. Как только он придет в себя оживет и Нанами.
— Мне другое интересно — задумчиво сказал Отохико, глядя в свою чашку чая — Почему Акира не убил его? Если б он сжег сердце Томоэ, прошло бы немало времени, прежде чем лис, смог бы вернуться в свое тело из страны желтых вод. Вам не кажется это странным? Акира и не думал его убивать, тогда зачем этот спектакль устроил? Еще и при девочке…— кажется бог ветра метил прямо в яблочко, остальные же не задумывались пока над этим вопросом.
— Какая разница, почему этот псих, не сжег его сердце? Достаточно и того, что он вырвал его на глазах моей хозяйки — недовольно буркнул Мидзуки. — Посмотрите на Нанами-тян, она будто не живая теперь…
— Я убью этого поганого мерзавца. Клянусь, как только дева придет в себя, я достану этого поганца из-под земли и выпотрошу как поросенка…сначала освежую его заживо, затем перейду на генета...
— Мы поняли брат — прервал его Курама. — Не надо подробностей. Главная проблема сейчас Момодзоно. Мидзуки, она хоть поела сегодня?
— Клюет как воробышек. Глаза стеклянные. Я кричу ей Нанами-тян … Нанами-тян…но она смотрит сквозь меня — змей разрыдался. Микаге похлопал его по плечу.
Три дня назад и Микаге и Мидзуки пришлось наблюдать ужасную картину. Уж насколько всегда спокоен бог земли, но даже он вздрогнул при виде богини, лежащей на бездыханной, окровавленной груди Томоэ. В разжатой ладони билось вырванное сердце. А Нанами даже не плакала. Походила на бездушную куклу. На лице не было никаких эмоций. Глаза мутные, застывшие в одной точке. Она даже не моргала. Дышала и то еле-еле. С далека Микаге решил, что Акира убил ее. К счастью девушка была жива.
Микаге забрал сердце лиса из ее ладони. Попробовал позвать ее несколько раз. Бесполезно. Девушка ни на что не реагировала, абсолютно ни на что. Следом явился Мидзуки. Он кричал, рыдал над телом лиса, злился как бес, на Акиру, потому что Микаге просветил, чьих это рук дела. Затем Микаге попросил его позаботится о Нанами. Пообещал, что Томоэ не умрет и в Мидзуке проснулась надежда. Бережно змей, поднял Нанами на руки и отошел в сторону. Ее щека была окровавлена, ведь богиня лежала на пробитой ране.
Пока Микаге, возвращал сердце Томоэ, и лечил божественной энергией, надежда Мидзуки на счастливый конец рассыпалась на глазах. Превращалась в руины, стоило взглянуть на хозяйку. Змей чувствовал ее ровное дыхание.
Так они и покинули замок в тот день. Микаге нес на руках Томоэ, а Мидзуки Нанами, до храма домчались на повозке ночных туманов. Позже, узнав о такой трагедии, сбежались все друзья. И если Томоэ был в отключке, но шел на поправку, то с Нанами дела обстояли не так оптимистично.
Все это время Микаге лечил Томоэ персиковым эликсиром и лекарствами тэнго. Сиро колдовал над раненым, с помощью своих трав и особых отваров. Рана в груди лиса совсем затянулась, а дышать он начал сразу, как Микаге вернул в грудь сердце. Все ожидали скорого пробуждения Томоэ.
С Нанами все было из рук вон плохо. Она не смогла перенести такого удара, который нанес тот, кого она любила. Благо о ее чувстве, к демону никто не знал. Смерть Томоэ уничтожила ее. Растоптала. Осталась лишь одна оболочка с карими глазами, а сама Нанами погибла. Там, рядом с ним.
Богиня ни с кем не разговаривала, не издавала ни единого звука. Превратилась в овощ в буквальном смысле. Мидзуки первый день готов был лезть на стены, обезумев от горя. Но взял себя в руки ради хозяйки и ради Томоэ. Заботился о богине как мог. Кормил ее. Провожал до туалета. Расчесывал ее волосы. Не забывал оставлять чистую одежду, около ее футона. Кажется, девушка полностью замкнулась в себе. Закрылась внутри, в своем выдуманном мире, где Томоэ жив, где Акира никогда бы не причинил ей такую ужасную боль. Нанами предпочла бы, чтоб он убил ее, чем оставил жить бесполезной ничего не воспринимающей куклой.
Так и прошли эти долгих, бесконечных для всех трое суток.
— Микаге, — тихо сказал Курама опустив тяжелую голову — Что будем делать? Если даже Томоэ, не сможет до нее достучаться? Она ведь так и останется...такой... — он крепко сжал веки, пытался успокоить внутри себя нахлынувшую боль.
Мидзуки так и вовсе разрыдался, как и Отохико. Бог ветра и так слишком мужественно все сносил, но теперь дал волю чувствам. Джиро спятил, как и богиня поэтому стал тупо боится головой об стену. Уже набил себе приличный шишак, но останавливаться не собирался. Сиро лишь тяжко вздыхал, перебирая пальцы.
— Когда Томоэ было плохо, он всегда прятался в моем зеркальце — сказал вдруг Микаге — То же самое сейчас происходит и с Нанами. Только она заперта не в зеркальце, а внутри себя. Поэтому единственный шанс вернуть ее есть только у Томоэ.
Все замолчали. Каждый был погружен в свои безрадостные, грустные мысли и переживания. По всей кухне разносились лишь тяжелые вздохи и стук стены, об которую до сих пор бился Джиро. Наказывая себя за то, что не смог защитить непорочную деву и ее возлюбленного.