Очень приятно, Демон!

Oren_i_shi

— Но господин...

— Что такое, Кенжи? — все еще улыбаясь, спросил Акира — Гарантирую, что новое жилье будет не хуже этого, по крайней мере, если Ятори обманул на счет красоты замка, то подарю тебе его длинный язык. А ему твою голову, если посмеешь мне еще раз перечить. — и в знак подтверждение он резко взмахнул катаной, ловко вставляя обратно в оправу.

Меховой шарик почувствовал, как все тело охладилось, а потом резко вспотело. Как никак, а языком он дорожит, не хотелось бы без него остаться. Да и подарок в виде головы Кенжи, мягко говоря не лучший.

— Ээ... ммм... Да,

господин Кирихито. — ответил Кенжи, поклонившись в пол. Кажется у него во рту все пересохло, он чуть было собственной слюной не поперхнулся после такой угрозы.

— Вот и отлично. А теперь убирайтесь. Я хочу побыть один.

— Да, Кирихито-доно. — сказали все трое хором, перед тем как исчезнуть.

***

Внутри чайный домик выглядел вполне уютно. Правда все девушки тануки были удивлены приходу богини человека в их скромную обитель. Поскольку все ее сторонились, Нанами было не просто отыскать Томоэ в многочисленных комнатах. Разврат здесь царил еще тот, но богиня спешила к тому, в ком нуждалось ее сердце. Ищущий — да найдет и на счастье Нанами, все же отыскалась одна тануки, которая объяснила как пройти в комнату Томоэ-доно.

На втором этаже, пришлось дойти до самого конца длинного коридора, чтоб отыскать желаемое. Поставив руку на седзе, богиня в неуверенности остановилась. Прислушалась. Никаких неприличных звуков из комнаты не доносилось. Возможно хранитель, приходит сюда, чтоб выпить саке, ведь у тануки оно самое лучшее.

Набравшись смелости, Нанами отодвинула седзе. Скрип раскрывшейся двери заставил Томоэ проснуться.

Минуты две они, молча, смотрели друг на друга округленными, как огромные монеты, глазами. А затем Нанами понеслась прочь из этого места, даже не закрыв за собой дверь. По пути, она сшибала всех подряд. Коридоры и ступеньки сужались, из-за застывших в глазах слез.

Наконец-то, удалось выбраться на улицу. Плевать на опасность, на екаев, что не прочь полакомится человечиной. На ведьм, которые могут приготовить из нее эликсир молодости. Плевать! Лишь бы ноги унесли подальше от него.

« Предатель! Ненавижу!!!...» — а в глазах, так и стояла картина, как проклятая тануки мирно спит на груди Томоэ. Судя по всему, он был одет только в костюм Адама, да и на тануки вещей было не больше.

С такими мыслями девушка прибежала в незнакомый лес. Упав на снег, уперлась руками в землю и склонила голову, лишь бы никто не заметил ее слез. Нанами, было больно и обидно. Ревность сковала грудь. Все светлые воспоминания, связанные с лисом только усугубляли ее страдания. Опять Томоэ сделал ей больно. Очередная измена.

— Нанами... — послышалось сзади. Дыхание лиса сбивалось.

Все же догнал. Не дал времени даже на, то чтоб собраться с силами и выглядеть более ли менее достойно. И все же ей хватило духа подняться с колен. Его хватило даже на, то чтоб, обернувшись столкнуться с его взглядом. Сама удивляется, откуда столько силы? А может это вовсе не сила, а скорее неизвестно откуда нагрянувшее безразличие.

Нет.

Точно не оно.

— Не стоило отвлекаться, Томоэ — уверенно сказала девушка, утерев последнюю слезу с лица. Пусть внутри все сгорает дотла. Вся ее любовь. Но он этого не увидит. Больше никогда не увидит

ее слабости.

— Как ты здесь оказалась? — не обратив внимания, на ее сарказм спросил лис.

— Знай я, что помешаю тебе, не стала бы вообще сюда соваться.

Пару секунд лис не отрывал от нее взгляда. Да виноват. Пытался утопить свою горечь, в ласках другой. Заглушить боль, которую причинила человеческая богиня. И все равно не смог. Он понимает, что ей больно сейчас. Но в глубине души рад этому. Пусть почувствует то же, что столько времени чувствовал он. Хотя нет. Даже так, она никогда не осознает какого это, когда, тот, кого ты любишь, отдается твоему лютому врагу. Причем в свой первый раз. Тому, кого ненавидишь, каждой клеткой тела. Она никогда не поймет, как бы сильно он ее не ранил.

Но Нанами, не глупая девчонка. Она прочитала в его глазах то, что он не смел сказать. Любовь к нему не знает никаких границ. Он ее бесконечная вселенная. Ее жизнь, судьба, воздух. Все! Но главное, он ее спасение от самого пагубного недуга. Сладкого, манящего и губительного. От Акиры. Потому что его любить нельзя. Потому что Нанами собирается запретить себе любить его.

— Томоэ... — нарушила первой тишину потому, что теперь есть лишь один выход — Мы оба ранили друг друга. — жестокая правда — Запятнали, все то светлое что у нас было. И сейчас я не хочу разбираться кто прав, кто виноват.

— Чего же тогда ты хочешь? — спросил он каменным голосом.

Готовится мысленно к худшему. К тому, что она отвернется. И только и останется, что травить себя алкоголем в чайном домике, в компании распутных девок. Из которых, ни одна не будет его ценить и любить так, как эта хрупкая человеческая девочка. Поэтому Томоэ не выдерживает ее взгляда и отворачивается в сторону. Хочет скрыть свою печаль, и свои душевные переживания.

— Я не стану расспрашивать тебя ни о чем. Просто спрошу одну вещь. — Нанами сглотнула и сжала руки в кулаки. — Ты любишь меня?

— Да. — ни секунды не думая.

— Тогда я все забуду, если ты пойдешь сейчас за мной. Я все забуду, Томоэ. Все. Слышишь. Переступлю через свою гордость. Обиду. Даже через осознании того, что все это, ты сделал по собственной воле, когда у тебя был выбор, в отличии от меня. Сотру из памяти и никогда не упрекну. Только ты, сейчас должен сделать выбор. Либо ты со мной, либо со всеми.

— Разбитую чашу не склеишь, Нанами — сказал Томоэ грустно улыбнувшись. — Я готов следовать за тобой куда угодно. Я всегда выберу тебя. Но наши отношения испачканы грязью, которую не смоешь.

— Значит, начнем с чистого листа. Можно вернуть все Томоэ, было бы только желание. Было бы достаточно любви. И моей хватит на нас обоих — теперь она не совсем в этом уверена, но желает верить. Иначе она себя погубит, чувствами, которые никогда не должны были рождаться. Которым, нет места ни в одном мире. Стоит подумать об этом, как снова по щеке катятся слезы. Почти превращаясь в сосульки, на морозе.

Томоэ подошел ближе. Совсем неуверенно протянул руку, чтоб утереть прозрачную жемчужинку, что скатывается по ее нежной щеке. Но так и не решился коснуться. Нанами заметила, как он опустил голову. Медленно опускает уже поднявшуюся к лицу руку.