Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии
Шрифт:
В Пруссии Зойе и Веттберг были задержаны, но после неудачной попытки бежать не выданы лифляндскому магистру, который требовал этого, а оставлены в Пруссии в заключении около полугода и затем выпущены с обязательством через год опять явиться в Кенигсберг. Они, конечно, не явились. Веттберг встречается ещё в 1530 г. в Швеции. Зойе подал в курию жалобу на магистра. Но, лишившись всех средств, он, бывший некогда богатейшим вассалом Эстляндии, должен был покинуть вечный город и умер в 1516 г. на чужбине. Его дело, по-видимому, оставлено без последствий. Обвиняемого магистpa перед курией защищал опытный прокуратор ордена, Иоганн Бланкенфельд, епископ Ревельский.
В то время Любек и несколько присоединившихся к нему городов вели войну с датским королем Гансом. Хотя лифляндские города в этой войне не участвовали, они немало от нее страдали, так как датские каперы нападали на лифляндские корабли. На жалобы их владельцев или вовсе не обращали внимания, или в неудовлетворительной степени. Насилия каперов продолжались, впрочем, и после войны при молодом короле Христиане II. Одним из знаменитейших морских разбойников того времени был Зерен (Северин)
С рижским архиепископом Михаилом Плеттенберг жил в дружбе, и отношения его к преемнику Михаила Ясперу Линде тоже большею частью были хороши. Магистр и архиепископ поддерживали друг друга и, несомненно, оказывали влияние и на замещение других епископских кафедр. В это время почти одновременно освободились ревельская и дерптская кафедры. На первую был назначен кандидат ордена Христиан Цернеков, бывший ревельско-эзельским каноником и в течение многих лет городским писарем. После его скоро последовавшей смерти папа от себя назначил тогдашнего прокуратора Тевтонского ордена в Риме доктора Иоганна Бланкенфельда из Берлина. В сан дерптского епископа папа утвердил избранного капитулом и поддерживаемого магистром и архиепископом Иоганна Дусбурга. Но затем папа отменил это распоряжение и назначил дерптским епископом Христиана Бомховера, уроженца города Ревеля и бывшего прежде на службе у ордена, но последние годы прожившего в качестве каноника в Кёльне и Майнце и вследствие этого потерявшего живую связь с родиной. Он умер уже в 1518 г., его место занял Бланкенфельд на основании буллы от 1517 г., по которой он должен был получить при первой вакансии все лифляндские и некоторые финляндские епископства. (Такое соединение должностей в одном лице было небывалое явление). Действительно, он был одновременно ревельским и дерптским епископом. Когда он впоследствии сделался архиепископом, он передал ревельское епископство, но дерптское оставил за собой. Он имел влияние на других лифляндских епископов. Как известно, архиепископ, а также епископы Дерптский и Эзельский считались вассалами императора и, следовательно, князьями Римской империи. Но последние епископы о своих отношениях к империи не заботились и не получили утверждения от императора, а епископы Курляндский и Ревельский (не имевший почти никаких земельных владений) никогда не думали вступать в вассальные отношения к императору. Бланкенфельд достиг того, что все епископы сообща обратились к императору и получили от него свои владения в лен, а их представитель присягнул императору Карлу V на рейхстаге в Вормсе в январе 1521 года.
В Дерпте Бланкенфельд скоро поссорился с вассалами и правителями города. Не обращая внимания на права и обычаи, он пытался делать нововведения. Встретив более серьёзное сопротивление, нежели он ожидал, он, однако, уступил. 9 апреля 1522 г. последовало соглашение дерптских вассалов, совета, обеих гильдий, в силу которого участники обещались поддерживать друг друга. Подобные соглашения заключались как раз в Дерпте и раньше (5 августа 1458 г., 17 сентября 1478 г.).
За последнее время в Лифляндии наблюдалось одичание нравов, которое приписывали повсеместно проявлявшейся распущенности. Такое объяснение имеет некоторое обоснование; но важнее то, что волнения умов, замечавшиеся и в Лифляндии, были признаками глубокого недовольства и искания новых лучших форм жизни. Архиепископ Михаил старался успокоить умы частными религиозно-церковными мерами. Он старался усилить почитание святых и учредил несколько новых монастырей, которым дал устав св. Франциска (в Кокенгузене, Лемзале, Газенпоте, Везенберге, Феллине; в Ревеле и Пернове его старания не увенчались успехом). И после Михаила ещё были учреждены монастыри, так, например, в 1514 г. в Дерпте женский монастырь францисканцев (III регулы), в 1521 г. доминиканские монастыри в Нарве и в Рахкюле при Везенберге. Рижские «чёрные головы» заказали ещё после 1503 г. в Любеке большую драгоценную серебряную статуэтку, существующую доныне, прежнего своего патрона св. Георгия, и в 1522 г. поставили при входе в свой дом изображения (тоже ещё существующие) Богоматери и св. Маврикия. Панихиды и молитвы за упокой души заказывались ещё в начале 30-х годов, а кое-где ещё позднее. Денежные ассигновки на эти цели, как видно из ревельских духовных завещаний, были очень значительны. (Архив рижского совета лишился многих бумаг вследствие пожаров, а дерптский архив того времени исчез).
В этих завещаниях есть немало следов истинно трогательного душевного беспокойства. Но число священников с каждым годом уменьшалось; ландтаг в 1513 г. постановил не предъявлять священникам преувеличенных требований — «ибо и они люди» — чтобы не совершенно их лишиться. Синодальные правила, изданные в 1505 г. эзельским епископом Иоганном Оргиесом указывают на недостатки церкви.
Сначала великий магистр хотел поручить управление Эстляндией провинциальному магистру и сделал таковым Бурхарда фон Дрейлебена, сложившего с себя ещё в декабре 1345 г. обязанности лифляндского магистра. Но уже в 1347 г. он передал Эстляндию лифляндскому магистру Госвину фон Герике, который так же, как и преемники его, до 1525 г. от имени великого магистра принимал присягу от городов и вассалов, выдавал наделы и творил суд. Орден щадил все особенности новых своих подданных. Ревель, в то время уже богатый и сильный торговый город, сохранил введённое в нём любекское право и при столкновениях с командорами находил внимание и сочувствие у магистров. Такие споры, какие возникали между орденом и Ригой, стремившейся, правда, к большему могуществу, здесь остались неизвестными. Для рыцарей существовали при выходе из-под снисходительного датского управления более существенные опасения. Ибо здесь в областях Гаррии и Вирляндии образовалось ещё в конце XIII столетия
После воссоединения Эстляндии, утраченной в 1238 г. по договору в Стенби (см. выше), немецкая колония в прибалтийском крае заняла пространство, за пределы которого она никогда не выходила.
ГЛАВА XXIII
Иоганн Бланкенфельд
Желая изобразить распространение нового учения вне городов в связи с другими явлениями того времени, мы должны несколько возвратиться назад. Упомянутый уже ревельский и дерптский епископ Иоганн Бланкенфельд был убеждённый сторонник старой церкви и её учреждений, и его действия, а также его упущения получили против его воли в эти критические годы решающее значение. Он вызвал оппозицию и поддерживал её своим поведением.
Первый намёк на начинающее религиозное движение в Лифляндии (в ревельском епископстве?) мы находим в письме Бланкенфельда из Берлина от июня 1518 г., в котором он убеждает не изменять старой церкви, напротив, всеми мерами поддерживать её. По его совету местные прелаты съехались в конце июля 1521 г. в Роннебург и обсудили церковные вопросы и светские дела, находившиеся в связи с управлением епископов. Вопрос об учреждении высшей школы в Старо-Пернове или Дерпте, поднятый уже в 1512 г. на ландтаге, обсуждался также в Ронненбурге, но, хотя в 1522 г. знаменитый учёный Экберг Герлем из Ростока приехал в Лифляндию, чтобы содействовать открытию школы, исполнение плана было отложено на более спокойное время. Наконец, собрание в Ронненбурге постановило, что надлежит читать и объяснять папскую буллу об отлучении Лютера во всех кафедральных соборах и строго исполнять все предписания папы. В сентябре 1521 г. эзельское дворянство высказалось по вопросу о народной школе в том смысле, что крестьянских детей следует обучать латинскому языку, дабы из них могли выйти священники.
Дворянские общества имели более широкое наследственное право (т.н. Granderecht), но тяготились т.н. uphedinge, т.е. обязанностью не закладывать и не продавать своих поместий, не предложив их сперва своему сеньору или не получив от него формального разрешения. На ландтаге в Вольмаре в июне 1522 г. прения по этому вопросу приняли настолько острую форму, что эзельский епископ обиделся и уехал до закрытия ландтага. Все ожидали от дерптского епископа такого же решительного сопротивления, но он, к всеобщему удивлению, объявил, что освобождает своих вассалов от «uphedinge». Несмотря на это вслед за тем были подняты вопросы, в обсуждении которых Бланкенфельд не желал участвовать. Рыцари во время совещаний ландтага вступили в частные переговоры с депутатами трёх главных городов. Результатом этих переговоров были постановления, одобренные и ландтагом. Одно из них обязывало всех участников к сопротивлению, как только какой-нибудь иностранный князь предпримет что-либо против церкви в Лифляндии. В этом постановлении нельзя не видеть ответа на роннебургские решения. Первоначально резкая форма его по желанию оставшихся духовных была смягчена. По другому постановлению, положено в деле церковной реформации не предпринимать ничего нового, пока надлежащие власти не разрешат этого вопроса. Таким образом, требование прелатов и ордена отменить нововведения и восстановить старые порядки было отклонено.
В декабре 1522 г. архиепископ Яспер Линде дал своим вассалам новую привилегию, по которой он освобождал их от «uphedinge», а в августе 1523 г. он утвердил постановление, сделанное в марте 35 вассалами в Лемзале, в силу которого их земли не должны были переходить к тем семействам, которые получили свои поместья «zu samender Hand», т.е. с правом приобретать новые земли не только путём покупки или путём брака и наследства, а, так сказать, владеть ими на правах фидеикоммисса. Как видно, прелаты шли на уступки, но они и таким образом не могли остановить религиозное движение. Ещё в 1523 г. Бланкенфельд добился в Риме того, что он был назначен коадъютором архиепископа. Когда Линде умер в июне 1524 г., то он тотчас был признан архиепископом и оставил за собою ревельское и дерптское епископство. В маленьких городах, например, Лемзале и Кокенгузене, он удалил проповедников и учителей, склонившихся к новому учению.
Епископ Эзельский Иоанн Кивель сначала не хотел исполнить желания своих вассалов. Тогда вассалы устроили съезд в Ревеле (17-24 июля 1524 г.), в котором приняли участие также вассалы гаррииско-вирляндские, архиепископские и дерптские и представители городов Риги, Ревеля и Дерпта. Съезд решил принудить епископа освободить вассалов от «upbedinge». Кроме того, съезд объявил, что все бывшие на нём согласились отстоять святое евангелие и пожертвовать для этой цели жизнью и имуществом. Под впечатлением этого решения в эзельском епископстве отказались платить церковные подати. С другой стороны, Бланкенфельд предоставил своим вассалам (в архиепископстве 20 сентября, в дерптском епископстве 19 сентября) широкие привилегии, и, наконец, уступил тоже эзельский епископ и отменил 15 декабря «upbedlinge». Он даже формально обещал не препятствовать церковным нововведениям.