Очерки бурсы
Шрифт:
Бедняги! недаром же так дико в вашем классе. Вас волочат, терзают, стегают!.. Сочувственно подстают к голосу Митахи голоса его товарищей. К сожалению, конец песни, которая пелась каким-то замогильным, грустным напевом, забылся и не дошел до нас…
В другом месте слышно:
НаЕще слышно:
А как взяли козла Поперек живота, Как ударили козла О сырую мать-землю; Его ноженьки При дороженьки, Голова его, язык Под колодою лежит…После каждого двустишия припевалось:
Т и-ли-ли-ли-ли-ли-лии потом повторение второго стиха.
А вот и еще отрывок:
Любимцы… Аполлона Сидят беспечно in caupona [7] . Едят селедки, merum [8] пьют И Вакху дифирамб поют: «О, как ты силен, добрый Вакх! Мы tuum regnum [9] чтим в мозгах: Dum caput nostrum [10] посещаешь, Оттуда curas [11] выгоняешь, Блаженство в наши льешь сердца И dignus domini [12] отца. Мы любим Феба, любим муз: Они с богами нас равняют, Они путь к счастью прокладают, Они дают нам лучший вкус; Sed omnes haec [13] плоды ученья Conjunctae sunt [14] всегда с томленьем… Давно б наш юный цвет увял, Когда б ты нас не подкреплял!».7
В кабачке ( лат.).
8
Вино ( лат.).
9
Твое царство ( лат.).
10
Пока нашу голову ( лат.).
11
Заботы ( лат.).
12
Достойный господа ( лат.).
13
Но все эти ( лат.).
14
Соединены ( лат.).
Восьмипесенная «Семинариада» составлена давно и переходит по преданию от одного поколения к другому. В местных песнях и стихах отразилось, как товарищество смотрело на науку и на своих начальников…
Из общего же всем репертуара певались здесь либо жестокие романсы: «Стонет сизый голубочек», «Ночною темнотою», «Я бедная пастушка», «Уж солнце зашло вверх, горя» и т. п., либо чисто народные песни: «Ах вы, сени», «Вниз по матушке по Волге», «Как за реченькою, как за быстрою», «Полно, полно нам, ребята, чужо пиво пити» и т. п.
Но вот какой-то отпетый возглашает еще стих домашнего изделия:
В восьмом часу по утрам, Лишь лампы блеснут на стенах, Мужик Суковатов несется, Несется в личных сапогах…Повисли в воздухе хохот, остроты и крепкая ругань против начальства… Опять какая-то шельма грегочет… десятеро загреготали… двадцать человек… счету нет…
15
Строки из стихотворения А. С. Пушкина «Бесы» (1830).
— Господа, концерт! — предложил кто-то.
— «На реках вавилонских».
— Да нот нет!..
— На память!..
— Зови маленьких певчих.
Через несколько минут поется концерт. Ни одного дикого звука нет в классе. Дисканты плачут детскими голосами; бас, как подавленная сила, гудит и сдержанно ропщет; слышен крик вавилонянина: «Воспойте нам от песней сионских!»; чудится, как в гневе и нетерпении топает ногами грозный деспот… «Како воспоем на земле чуждей песнь господню?» — отвечают плачущие, робкие голоса детей; женские слезы слышны в грудных дискантах. Высокими, тихими и страстными нотами восходит плач и наконец переходит в сильные, грозные голоса: «Дщи вавилоня, окаянная! блажен, кто возьмет твоих младенцев и расшибет их головы о камень!»
После концерта все стихло. Ученики, укрощенные на время стройным пением, рассказывают друг другу сказки, вспоминают каникулы, толкуют о начальстве и товариществе. Изредка кого-нибудь треснут по шее. Митаха, хранитель преданий, поет заунывным голосом:
А как взяли козла Поперек живота…Но ученики недолго сидели скромно и тихо.
— Приходчину дуть! — раздался чей-то голос.
— Идет! — отвечают на голос.
Собирается партия человек двадцать, и ноябрьским вечером крадутся через двор, в класс приходских учеников. Приходчина, тоже сидящая в сени смертней, ничего не ожидала. Второуездные, сделавши набег, рассыпались по классу, бьют приходчину в лицо, загибают ей салазки, делают смази, рассыпают постные и скоромные, швычки и подзатыльники. Кто бьет? за что бьет? Черт их знает и черт их носит!.. Плач, вопль, избиение младенцев! На партах и под партами уничтожается горе-злосчастная приходчина. Больно ей. В этих диких побиениях приходчины, совершаемых в потемках, выражалась, с одной стороны, какая-то нелепая удаль: «раззудись плечо, размахнись кулак!», а с другой стороны — «трепещи, приходчина, и покоряйся!» Впрочем, в таких случаях большинство только удовлетворяло своей потребности побить кого-нибудь, дать вытряску, лупку, волосянку, отдуть, отвалять, взъерепенить, отмордасить, чтобы чувствовалось, что в твоих руках пищит что-то живое, страдает и просит пощады, и все это делается не из мести, не из вражды, а просто из любви к искусству. Натешившись вдоволь и всласть, рыцари с торжественным хохотом отправляются восвояси. Истрепанная приходчина охает, плачет и щупает бока свои.
Когда рыцари вернулись в класс, там шла новая забава.
— Мала куча! — кричало несколько человек.
Среди класса, в темноте, шла какая-то возня — не то игра, не то драка… Смех и брань раздавались оттуда.
Усиливается возня. Обыкновенно, когда кричали «мала куча», то это значило, что кого-нибудь повалили на пол, на этого другого, потом третьего и т. д. Упавшим не дают вставать. Человек тридцать роются в куче, сплетаясь руками и ногами и тиская друг другу животы. Успевшие выбиться из кучи и встать на ноги стараются повалить других, еще не упавших на пол, и постоянно раздается в несколько голосов:
— Мала куча!
Не окончилась еще эта возня, как затеялась новая.
— Масло жать! — кричали из угла у печки.
Слышно, как толпа пробирается в угол, напирает и давит своею массою попавших к стене при криках:
— Михалка, вали!
— Васенда, при!
— Работай, Шестиухая Чабря…
— Тисни, Хорь, тисни!
Попавшие к стене еле дышат, силятся выбиться наружу, а выбившись, в свою очередь жмут масло.
Но обе игры неожиданно прекратились… Раздался пронзительный, умоляющий вопль, который, однако, слышался не оттуда, где игралась «мала куча», и не оттуда, где «жали масло».