Очерки истории чумы (фрагменты)

Супотницкий Михаил Васильевич

В 1364 г. на значительной части территории нынешней России вновь начали пульсировать очаги чумы. По восприятию современников, мор начался с низовьев Волги. С чрезвычайной силой эпидемии чумы свирепствовали на территориях Великого Евразийского чумного «излома»: в Нижнем Новгороде, Рязани, Коломне, Переяславле, Москве, Твери, Владимире, Ярославле, Суздале, Дмитрове, Можайске, Волоке, Костроме, Белозерске. В 1365 г. вновь напомнил о себе Реликтовый СевероЗападный природный очаг: чума «перебросилась» на Торжок, Ростов, Псков и, разумеется, в их уезды.

В эту эпидемию уже наряду с легочной формой чумы, была бубонная чума с поражением паховых, подмышечных, шейных, затылочных и подчелюстных лимфатических узлов.

Мор был признан на Руси карою Божьей за грехи, однако наблюдатели не могли не заметить ряда фактов, говорящих о «прилипчивости» болезни. Современник записал:

«Видяше друг друга скоро умирающе и сами на себя того же ожидающе, имения свои даяху убогим и нищим и никто же не взимаху, аще бо кто что у кого возьмет, в той же час неизцелно умираху». Отсюда появилась такая мера, как изолирование больных от здоровых и ряд других ограничений, вплоть до застав, но все они в XIV веке еще не проводились систематически, а носили спорадический характер.

В Европе новый, третий, взрыв эпидемии чумы начался в 1382 г. По описанию Шалена де Винарио, чума началась в Авиньоне, затем она распространилась по Франции, Италии, Испании, Португалии, Германии, Англии и Греции. От чумы умирали главным образом дети. В первые месяцы эпидемии болезнь, носившая в большинстве случаев характер бубонной чумы, приводила к смерти на 4–5 день, в дальнейшем не только смерть наступала позднее, но появилось большое число людей, выздоровевших от чумы.

Эпидемии чумы продолжились и в следующем столетии, но они резко изменили свой характер. В XV столетии легочную чуму сменила менее опасная бубонная форма болезни. Это значительно снизило смертность европейцев от чумы, хотя в отдельных регионах Европы, в том числе и в России, очень жестокие эпидемии чумы продолжались.

Художественное отражение темы эпидемий чумы. Ж. Делюмо (1994) обратил внимание на то, что в написанной еще в конце XIII века «Золотой легенде» есть сцена видения святого Доминика, когда на небесах Христос в гневе грозит тремя копьями людям, преисполненным гордыней, алчностью и прелюбодейством. Для духовенства и верующих «черная смерть» и последующие за ней эпидемии воспринимались как смертоносные стрелы, ниспосланные сверху в качестве наказания Господня. Так, в муниципальной регистрационной книге Орвисто 5 июля 1348 г. есть запись, свидетельствующая об «огромном количестве смертей вследствие чумы, разящей всех своими стрелами». В иконографии XV—XVI веков это сравнение распространяется как в Италии, так и за Альпами. Первое изображение чумных стрел в храмах появляется в 1424 г. в Геттингене на панно церковного алтаря, где Христос карает людей тучами стрел и семнадцать уже попали в цель. Но большинству людей удается укрыться под покровом Богородицы (эта тема также будет очень распространенной). Фреска Гоццоли в Сан-Джими-ньяно (1464) изображает Бога-отца, который, несмотря на просьбы Христа и Марии, посылает отравленную болезнью стрелу на город. Диптих Шаффнера (около 1510—1514 гг.) из Нюрнберга также посвящен этой теме: слева на фоне грозового неба ангелы мечут стрелы в грешных людей, которые раскаиваются и молят о пощаде; справа Христос по просьбе святых — защитников от чумы, жестом останавливает акт кары, и стрелы огибают город, не попадая в него. Иногда показывается не само наказание, а его результат. На картине неизвестного немецкого художника той же эпохи изображены люди, пораженные ниспосланными свыше стрелами в пах или подмышки, то есть в те места, где обычно образуются чумные бубоны. Падает пронзенная стрелой женщина, дитя и мужчина распростерты на земле — один умирает, второй уже мертв. Мужчине во цвете лет и сил тоже не избежать направленной на него стрелы.

Ж. Делюмо обратил внимание на разящие стрелы чумы на погребальной стеле в Моосбурге (церковь Св. Кастулуса, 1515 г.) в соборе Мюнстера, на полотне Веронезе в Руане, в церкви Ландо-ам-дер-Изар. В одном из вариантов этой темы Бог передает стрелы в руки Смерти, собирающей жатву среди людей всех сословий, занятых трудом либо развлечением. Этой теме посвящены художественные произведения из городской библиотеки Сьенны (1437 г.), Сент-Этьен де Тинэ (1485 г.), палермского дворца Абателло (Триумф смерти XV в.), гравюра 1630 г. неизвестного английского мастера, на которой изображены жители Лондона, убегающие от трех скелетов, грозящих им стрелами.

Делюмо считает, что художники старались подчеркнуть не только карающий аспект чумы, но также ее внезапность и вездесущность: богач и бедняк, стар и млад — никто не может льстить себя надеждой на спасение. Два последних аспекта болезни производили особо удручающее впечатление на современников. Во всех реляциях об эпидемии чумы подчеркивается внезапность болезни.

Чума — непризнанный

источник вдохновения с XIV по XIX век, начиная с флорентийских фресок в Санта-Кроче до картин Гро и Гойи («Чума в Джаффе» и, соответственно, «Чумной госпиталь»). Связь между чумой и сюжетом «Плясок смерти» подтверждается тем, что заказы на эту тему исходили обычно из городов или от лиц, пострадавших от чумы. Гравюра «Пляски смерти» Голбейна Младшего (1530 г., Лондон; художник сам стал жертвой чумы 30 лет спустя) выдержала 88 изданий с 1830 по 1844 г. Этой же теме посвящены гравюры итальянца Стефа-но Делло Белла (около 1648 г.). Они отражают события во время чумы в Милане в 1630 г.: смерть уносит младенца, толкает в могилу старца, сбрасывает в колодец юношу и убегает в обнимку с женщиной.

С предельным реализмом художники изображают ужасы чумы и кошмар, который довелось пережить их современникам, неизменно подчеркивая быстротечность кончины заболевшего (рис. 7 – 9).

7. «Черная смерть». Из Stiny Codex, XIV столетие. Университетская библиотека, Прага, Чешская республика

8. Танец смерти. Чума поражает работников книгопечатной мастерской (гравюра 1500 г.)

Некоторые сюжеты повторяются во многих произведениях, например, ребенок, прильнувший к груди умершей матери. Он изображен у Рафаэля, Доменикино, на двух полотнах Пуссена, на первом плане композиции Тьеполо и др.

9. Одно из клейм иконы «Видение пономаря Тарасия», изображающей эпидемию чумы 1508 г. в Новгороде. Болезнь захватила врасплох всех. Люди внезапно заболевают и падают, как будто пораженные молнией (Богоявленский Н.А., 1960)

По жестам и позам изображенных на картинах персонажей можно догадываться о зловонии, исходящем от трупов: один, зажав нос, отворачивается от умирающего, другой, лекарь, подходит к больному, держа у носа платок. На многих картинах, в том числе и Пуссена, сюжет с ребенком на холодном теле матери дополнен третьим персонажем, который, закрыв нос, уводит ребенка прочь.

Наконец, художники постарались воссоздать в своих произведениях атмосферу ужаса перед лицом стольких смертей, невообразимого смешения живых и мертвых. Улицы буквально усеяны гниющими трупами, которые не успевают убирать. Повозки или лодки, переполненные мертвецами, трупы, привязанные к хвосту лошади или зацепленные крючками, переполненные лазареты, где мертвые лежат рядом с живыми в такой тесноте, что можно ходить по головам. Эти сюжеты переходят из одной композиции в другую. Так, на известной картине «Базарная площадь в Неаполе в 1656 г.» Спадаро изобразил страдания и агонию умирающих, раздутые гниющие тела, крыс, пожирающих внутренности трупов, человека, несущего на своих плечах тело умершего и т.п.

Культы святых. Для защиты города от чумы в дар святым преподносились свечи. В 1384 г. советники Монпелье преподносили в дар Богородице свечу, с которой обошли защитный вал города. В Амьене подобное подношение было сделано в 1418 г., в Компьене — в 1453 г., в Лувье — в 1468 и 1472 гг., в Шалон-сюр-Сон — в 1494 г. и т.д.

Раскаяние и покаянные процессии были искуплением всего города. Зрителями были только больные, смотревшие на процессию из окон. Остальные жители — духовенство и гражданские лица, члены городского совета и простые граждане, монахи всех орденов и конфессий, то есть безликая городская толпа — участвовали в литургии, молились, молили, пели, каялись и вопили. Процессия была многочисленной, ей следовало обойти весь город, поэтому она длилась очень долго. Но независимо от конкретного назначения религиозная процессия должна быть долгой. Мольба о такой опасности может быть услышана Небом, если она длится достаточно долго, чтобы Всевышний Судия сменил гнев на милость. Чтобы быть лучше услышанными и увиденными, нужны были свечи, огни, жалобы самобичевателей, одним словом, беспрерывное моление. В хронике о чуме 1630 г. в Бусто подчеркивается, что во время крестного хода в честь Богородицы пение молитв не прекращалось, так же как и звон колоколов.