Очерки истории культуры Средневекового Ирана

Акимушкин Олег Федорович

Каталоги персидских рукописей показывают, что, например, в Ширазе в конце XV и начале — середине XVI в. работали два превосходных мастера каллиграфии — Мун'им ад-Дин ал-Аухади и Мухаммад-и Кавам Ширази (от последнего до нас дошло около трех десятков списков различных произведений персидской литературы, от первого — немногим меньше). В число переписанных ими произведений входят Хамсе Низами, Шах-наме Фирдоуси, Куллийат Са'ди, Диван Хафиза и произведения Джами. Видимо, этот репертуар не случаен. Все эти произведения, за исключением Дивана Хафиза, большие по объему, а почерк этих мастеров (средний наста'лиг — очень четкий, компактный и ясный) как нельзя лучше подходил для переписки поэтических произведений.

Именно в Ширазе усилиями целой плеяды мастеров в течение XV-XVI вв. создается особая школа в почерковом стиле наста'лиг, отличная от хорасанской (центры — Герат и Мешхед) и западноиранской (центр — Тебриз), к которой ее обычно относят. Эта школа отличалась меньшей декоративностью письма, большей компактностью и округлостью его элементов, большим рационализмом и меньшей фантазией мастера. Видимо, она выработалась исходя из чисто утилитарных целей — быстрее, четче и яснее переписывать книги. Конечно, такая манера письма, безусловно, лишала представителей школы

значительной доли творческой индивидуальности, а именно: в ширазской школе это самовыражение каллиграфа проявлялось меньше, чем в других школах (о чем и говорит цитированный выше Будаг Казвини), но зато она имела те преимущества, которые ценились потребителями, — стоили такие списки дешевле при сравнительно высоких общих художественных достоинствах письма. Возможно, поэтому в трактатах по каллиграфии мы не встречаем имен ширазских мастеров XVI в.

Несколько слов о почерковом стиле наста'лиг. Считается, что этот почерк появился в результате органического соединения наиболее ярких черт, присущих двум почерковым стилям, развившимся на арабской почве,- насха, принятого при переписке книг, и та'лига, используемого в деловой и официальной канцелярской переписке. Если насх — это четкий, ясный, математически пропорциональный и удобочитаемый почерковый стиль, то та'лиг курсивен, и им быстро пишут. Соединение именно этих компонентов, наиболее характерных для названных по- черковых стилей, породило новый, возникший уже на иранской ночве почерковый стиль, получивший название "наста'лиг". Наста'лиг очень скоро завоевал популярность, трудившиеся над oего совершенствованием целые поколения переписчиков и каллиграфов придали ему красоту пропорций и декоративность. Традиция, принятая в среде мастеров каллиграфии, приписывает создание наста'лига таланту Мир Али б. Хасана Табризи (ум. первая треть XV в.). Однако на самом деле все обстояло несколько иначе. Дело в том, что рукописи, дошедшие до нас ют середины XIV в., показывают, как постепенно на западе Ирана среди писцов начал получать, распространение новый почерковый стиль, в котором можно проследить начатки будущего наста'лига; он еще не был столь декоративен и пропорционален, но это был уже курсив и скоропись.

Появление почерка наста'лиг было вызвано всем предшествующим этапом развития персидской книжности. Росло число грамотных людей, рос спрос на книгу, распространение которой сдерживалось медленными темпами переписки. Нужен был новый почерк — курсивный и четкий; этим требованиям отвечал наста'лиг. По всей видимости, Мир Али из Тебриза был одним из последних мастеров, который ввел в него определенные новшества и обосновал его теоретически в своем трактате. Кроме того, очевидно, он применил новый способ очинки калама для письма этим стилем. Далее произошло то, что нередко случается в жизни: поколения забыли тех лиц, которые создавали этот почерковый стиль, например Салиха б. Али ар-Рази, переписавшего Диван Ахмада Джалаира в Багдаде 1 джумада II 800/19 февраля 1398 г., и прочно связали создание почерка с именем Мир Али Табризи.

Наста'лиг быстро распространился по всему иранскому миру. В силу своих особенностей наста'лиг казался специально созданным для передачи поэтических строк; он чрезвычайно наглядно выделял рифмы и редифы (повторы в рифмах одинаковых слов): написанные наста'лигом, они в рукописи производили впечатление графически абсолютно совпадающих [76, с. 189]. Хотя наста'лиг безраздельно господствовал в рукописях поэтических сочинений, весьма сузив сферу применения другого почеркового стиля — насха, последний все же не вышел из употребления, как это случилось с другими почерками (например, с сулсом). Убедительным доказательством этому служат великолепные списки, выполненные блестящим персидским каллиграфом, работавшим в почерковом стиле насх, Ахмадом Найризи (XVIII в.). Насх остался почерком, которым переписывались Коран и другие богословские и богослужебные книги, а также значительная часть исторических сочинений. Правда, разными переписчиками в разное время делались попытки переписывать Коран почерком наста'лиг, но подобная практика не получила широкого распространения и не привилась, хотя источники сообщают нам об этих попытках: Будаг Казвини в Джавахир ал-ахбару а вслед за ним Казн Ахмад в Гулистан-и хунар сообщают, что Дуст-Мухаммад Хара-ви написал Коран наста'лигом [38, л. 111а; 56, с. 99; 73, с. 151]; Последний из указанных авторов говорит, что такую же попытку предпринял каллиграф — Малик Дайлами (ум. 969/1560-61), но не успел закончить работу [56, с. 97; 73, с. 150]. Шах-Махмуд Нишабури переписал тем же почерком Коран для шаха Тахмаспа I в Тебризе [17, I,. с. 302]. В Библиотеке Салтанати (Тегеран) хранится Коран, переписанный наста'лигом в 1093/1682 г. мастером Мухаммад — Хусайном Наурасом Димаванди. В 1268/1851-52 г. придворный каллиграф Насир ад-Дин-шаха Каджара Асадаллах Ширази (ум. 1307/1889-90) переписал в Тегеране Коран, который был иллюминирован два года спустя Абд ал-Гаффаром Табризи.

Некоторые переписчики по окончании работы над очередным списком писали в колофоне о своих радостях и горестях, успехах и неудачах. В отдельных случаях писцы приводили от себя дополнительные сведения об авторе, его произведении, уточняли "адрес" места переписки, указывали точную (привлекая астрономические термины) дату переписки, с гордостью писали о проделанной работе над текстом сочинения, отмечали высокое качество письма и т. п. [55] . Иногда переписчики сообщают нам также о своей предыдущей работе. Так, некий Мухаммад-Риза, исполнивший по заказу Исма ил-Султана в дер. Мухаммадабад 10 ша'бана 1187/27 октября 1773 г. список Шах-наме Фирдоуси (Биб-ка Салтанати, № 12299), отметил, что перед этим он переписал Хамсе Низами, Куллийат Са'ди, Диван Хафиза, Хафт авранг ("Семь планет") Джами, Анвар-и Сухайли ("Сияние Канопуса") Кашифи.

55

Вот некоторые из таких помет. Переписчик Султан-Махмуд ас-Сафи б. Султан переписал рукопись Шарх-и Диван-и Али ("Комментарий на Диван. Али") (собрание И1В АН GGClP, шифр С 1532), отметив, что работу он выполнил в Герате в доме Хаджжи Низам ад-Дина Ата'аллаха со списка, принадлежавшего этому лицу. Другой переписчик, закончив рукопись Шах-наме Фирдоуси (Музей Иран-и бастан, № 3590, Тегеран) 12 джумада I 895/4 апреля 1490 г. в Герате, заметил, что перепиской он был занят лишь два месяца — хамал и саур, т. е.

март и апрель. Мухаммад-Риза б. Султан-Мухаммад, завершив перепиской Куллийат Мушфики (ГПБ им. Фирдоуси, Душанбе) в Бухаре, заметил, что это имело место "в среду месяца раби' I 1003 (ноябре — декабре 1594) года, когда солнце находилось на девятом градусе созвездия Стрельца". 29 рамазана 1070/8 июня 1660 г. в Исфахане был переписан список произведения Сана'и Хадикат ал-хакикат (Биб-ка Салтанати, № 365, Тегеран). Каллиграф, имя которого оказалось, к сожалению, затерто, записал а колофоне: "Переписано в то время, когда [я] был занят мирскими заботами. Чтобы удалить тоску, пришел туда, где портят бумагу и чернила"

Когда же переписчику приносили дефектные списки с просьбой дописать' недостающее или заполнить лакуны либо завершить работу, начатую до него, то в этих случаях, как правило, он всегда скрупулезно указывал, какая часть выполнена им, а если было известно, кто начал эту работу, то переписчик обязательно указывал имя предшественника [56] .

Очень рано в практике персидских писцов появились стихотворные обращения к читателю в колофоне, сочиненные самими мастерами. Обычно они были анонимными и, кочуя из одного списка в другой, постепенно превратились в трафарет. Появление этих "бродячих" стихов-трафаретов в колофонах связано с известным периодом времени, и с точки зрения определения недатированных рукописей они могут оказать вкупе с другими элементами известную помощь. Несколько примеров. Запись, фиксированная в списках XIV-XVI вв.:

56

В качестве иллюстрации укажем на два случая. В 935/1528-29 г., видимо, в Герате был завершен хорошо оформленный список Шах-наме Фирдоуси с миниатюрами (Биб-ка Салтанати, № 12162, Тегеран). Спустя три века этот список, в котором уже не хватало начала и конца и имелись значительные лакуны, был восстановлен переписчиком Али Асгаром ал-Хамадани, отметившим в колофоне, что работа была выполнена по приказу Мирзы Мухаммада, что частично дописывал он сам, частично Хаджж Али-Акбар Ширази, а "один-два листа переписал другой его ученик". Аналогичную работу проделал некий Ахмад Махдикар 2 зу-л-ка' да 1211/26 мая 1797 г. с богато оформленным и украшенным миниатюрами опискам Хамсе-Низами (ГПБ, ПНС 370), созданным в Ширазе в середине XV в. Переписчик (лл. 170а и 3946) отметил, что- эта работа была им исполнена по распоряжению Файзаллах-шаха в сел. Са- тадине.

Написал я книгу, потратил время. Не будет меня — памятью обо мне останется [эта] книга.

Четверостишие, отмеченное в рукописях XV-XVII вв.:

Читатель! Не порицай меня и не хули, Если в книге допущена будет ошибка. Исправь ту содеянную ошибку По великодушию своему. Аллах лучше ведает, в чем истина.

С этим четверостишием удивительно перекликаются слова русского писца XVII в.: "А ще где в книге сей грубостию моей пропись или же небрежением писано, молю Вас: не зазрите моему окаянству, не клените, но поправте, писал бо не ангел божий, но человек, грешен и зело исполнен неведения" [86, с. 84].

Наконец, последний пример, отмеченный в списках XV- XVIII вв.:

Устала душа, и сломалось перо. Написано здесь худым почерком [13, с. 10-15].

Как известно, в ремесленной среде дети обычно продолжали занятия своих родителей, осваивая под их руководством профессиональные навыки и секреты ремесла. Переписчики, равно как и каллиграфы, а также мастера художественного оформления рукописей, не составляли исключения из этого правила. К сожалению, источники (Казн Ахмад Куми, Искандар Мунши, Али Эфенди и др.), как правило, просто ограничиваются указанием на то, что сын такого-то был также каллиграфом. И вновь в данном случае неоценимую помощь оказывают нам колофоны рукописей, в которых оставленные переписчиками записи позволяют выявить их родословную и приблизительные временные рамки их жизни. В этом отношении особенно интересны рукописи, переписанные в Ширазе во второй половине XV-XVI в. Они позволяют проверить цитированное выше сообщение Будага Казвини и убедиться в его достоверности и точности. В это время в Щиразе работали три семьи потомственных переписчиков [57] . О результатах их деятельности мы вполне можем судить по крайней мере по тем спискам (более 120), которые исполнили представители не менее трех их поколений. Кроме имен, указания на место переписки рукописи, даты завершения этой работы и названия сочинения, которое они переписали, мы не располагаем никакими сведениями о них, так как источники хранят абсолютное молчание.

57

Естественно, что этими переписчиками не "счерпывается число мастеров, работавших в Ширазе

1. Семья, общими компонентами имени которой были ал-Ау-хади ал-Хусайни аш-Ширази. Отец — Мун'им ад-Дин Мухам-мад-Ибрахим, сын — На'им ад-Дин Ахмад и внук — Садр ад-Дин. Деятельность их падает на 80-е годы XV в. — 40-е годы XVI в. Нам известно 25 списков, изготовленных ими в эти годы.

2. Семья, которую мы условно назвали Кавам и представители которой обычно в конце своего имени писали "...ал-катиб аш-Ширази" ("переписчик из Шираза"). Деятельность этой семьи продолжается в течение всего XVI в. Отец — Кавам б. Мухаммад, сын — Мухаммад б. Кавам и внук — Кавам ад-Дин Мухаммад. Известны 43 списка их работы, представленные в различных древлехранилищах мира. Мухаммад б. Кавам, безусловно, был неординарным мастером, если в конце списка Шах-наме Фирдоуси (Музей изящных искусств, Бостон, № М.А. 14.691-692: только два последних листа), переписанного им, оформитель и иллюминатор Мухаммад б. Тадж ад-Дин Хайдар музах-хиб-и Ширази, сам занятый работой над этой рукописью более двух лет (начало 970 — конец 972/сентябрь 1562 — июнь 1565), следующим образом отозвался о нем: "...чудо [своего] времени маулана Мухаммад-и Кавам, что знаменит в искусстве переписки книг, а в переписке стихов Фирдоуси — бесподобен, прославлен среди людей пера [своим] художественным почерком и известен как "золотое перо"".