Очерки истории российской внешней разведки. Том 3
Шрифт:
Коротков и «Старшина» встретились на квартире «Корсиканца» как давно знакомые единомышленники. Харро нашел способ показать, что догадался, кто перед ним, и рад знакомству с русским разведчиком. Он охотно согласился встречаться с Коротковым, но сказал, что практически это возможно осуществлять только через Арвида Харнака.
Центр не предполагал всей сложности связи со «Старшиной», но поручил Короткову выяснить, может ли Харро фильмировать на службе документы и передавать их в непроявленной пленке.
— Увы, Александр, — ответил «Старшина», — это практически невозможно. Для этого нет пригодного помещения, времени, да и вынести сложно, так как нас неделями держат при штабе.
— Значит,
— Абсолютно, — подтвердил «Старшина». — Но я сделаю все возможное, чтобы планы и намерения гитлеровцев не были секретами, чтобы против них можно было успешно бороться.
— Если Харро говорит, что сделает все для победы над нацизмом, — заметил Арвид Харнак, — то можно не сомневаться, что он приложит для этого все свои силы.
— Что ж, будем вместе работать и искать новые возможности. А сейчас, друзья, время прощаться, — Коротков пожал руки Арвиду и Харро.
— До встречи, Александр, — «Корсиканец» проводил Короткова до двери.
Теперь Короткову следовало возобновить прямой контакте Карлом Беренсом, по профессии слесарем-монтажником и мастером художественного литья. Он прошел сложный политический путь: вначале, поверив фашистской демагогии, он вступил в члены НСДАП и в один из ее штурмовых отрядов, но скоро наступило отрезвление и разрыв с фашистами. Они запомнили ему это на всю жизнь…
Во время изучения марксистской теории в кружке, который вела Милдред Харнак, он обратил на себя ее внимание прилежанием и богатым жизненным опытом. Милдред решила познакомить Беренса с мужем, на которого он также произвел положительное впечатление. «Корсиканец» свел Беренса с Б. Гордоном, а тот перепоручил его заботам оперработника резидентуры Белкина. Между ним и Беренсом, отныне «Лучистым», установились дружеские отношения. Они часто спорили о будущем Германии, и Беренс высказывал уверенность, что в немецком народе найдутся силы, способные выступить против фашистской диктатуры. От «Лучистого» поступала ценная информация. Но скоро Белкин выехал в Испанию, а на замену ему никто не приехал: людей в разведке не хватало, шел 1937 год.
Карл Беренс с удовлетворением воспринял восстановление с ним контакта. Он рассказал Короткову, что работал на военном заводе «АЕГ-Турбине», поддерживал связь с партийной нелегальной ячейкой завода и оказывал товарищам моральную поддержку.
— Ничего другого я не предпринимал, так как посоветоваться было не с кем.
Беренс подробно информировал Короткова о положении фирмы и настроениях рабочих и служащих. Доложив о результатах встречи с ним в Центр, Коротков высказал мнение, что информационные возможности источника в настоящее время сузились. Но, учитывая опыт подпольной работы, длительную связь с нами, честность и наденость, было бы возможным в будущем использовать его в качестве радиста берлинской группы. В Центре согласились с мнением Короткова.
Выполняя указания Москвы, Коротков часто задумывался, что должен испытывать «Корсиканец», у которого под разными предлогами «уводили» лучших друзей. Внешне он оставался непроницаем, и по его лицу ничего нельзя было угадать, но что творилось в его душе? Коротков успокаивал себя тем, что как опытный подпольщик и стойкий антифашист, «Корсиканец» не может не понять и не согласиться с целесообразностью принимаемых мер. Кажется, так и было на самом деле.
— Когда тебя, Александр, познакомить с Адамом Кукхофом? — спросил на встрече «Корсиканец».
Коротков понял, что бодрый тон и понимание даются Арвиду нелегко, но он не драматизирует личные переживания, исходя прежде всего из интересов дела.
— Спасибо, Арвид, за все, что ты сделал во имя общей борьбы против фашизма. Что касается Кукхофа,
«Старик» — Адам Кукхоф — был сыном рейнского фабриканта. Изучал политэкономию, германистику и философию. Он давно тяготел к театру, драме и журналистике. Его книга «Немец из Байенкура» и пьеса «Уленшпигель» стали заметным явлением в немецкой литературе и драматургии. Опыт жизни подсказал ему, что нацизм недолговечен. Он с симпатией наблюдал за развитием событий в СССР, постепенно став его другом. «Старик» много писал для подпольной антифашистской газеты «Инере фронт», составлял антигитлеровские листовки.
В беседе с Коротковым Кукхоф заявил:
— Как немецкий патриот, выступающий за демократическое и миролюбивое немецкое государство в будущем, я согласен, Александр, помогать СССР, чтобы как можно скорее свернуть шею Гитлеру и положить конец его агрессии.
Адам упомянул, что у него немало друзей, которые разделяют аналогичные антифашистские убеждения:
— Это в основном артисты, режиссеры, драматурги и журналисты. Среди них выделяется мой школьный приятель Адольф Гримме. Он занимал видный пост в Веймарской республике, разогнанной фашистами. Он ярый противник «наци» и выступает против их господства. Мне известно, что он принадлежит к нелегальной организации Карла Фридриха Гердлера [47] и адмирала Канариса (шефа абвера), готовящих с помощью военных свержение Гитлера.
47
Карл Фридрих Гердлер (1884–1945 гг.) — политический деятель Германии. В 1930–1937 годах — обербургомистр Лейпцига, в 1931–1935 годах имперский советник по вопросам цен, в 1937 году — советник крупного германского электроконцерна «Бош РГ». Рассчитывал с помощью заговора военной оппозиции свергнуть Гитлера. После покушения на Гитлера полковника Клауса фон Штауффенберга 17 июля 1944 г. сумел избежать ареста, но позднее был схвачен гестапо и казнен.
Коротков слышал о существовании подобной организации. Сообщение Адама заинтересовало разведчика:
— Что делает эта антифашистская группа, каково ее положение, кто ее союзники? Нет ли у вас, Адам, возможности получить сведения о позиции Гердлера-Канариса?
— Некоторые отношения с Гердлером поддерживает Гримме. Он давно просил у меня книгу «Немец из Байенкура» с автографом. Это будет удобный повод встретиться и возобновить знакомство, заодно и поговорить о деле.
— Хорошо. Адам, буду признателен, если вы и мне подарите вашу знаменитую книгу. Еще один вопрос. Пусть он не покажется вам странным. Я знаю, что ваша антифашистская деятельность отнимает у вас много времени. В то же время вам необходимо содержать семью — жену и ребенка. Могу ли я вам чем-то помочь?
Большими темными глазами «Старик» внимательно посмотрел на Короткова.
— Спасибо, Александр, за готовность поддержать. Но мы с женой — она журналистка — много работаем и не бедствуем. Если средства потребуются на борьбу против фашистов, я не постесняюсь их у вас попросить.
— Что ж, договорились. А мне пора уходить. Ваш адрес и телефон мне известны, свяжемся в самое ближайшее время, Адам. Прощайте, — и Коротков дружески простился с Харнаком и Кукхофом.
Сообщение резидентуры о выходе на А. Гримме и о начале разработки через него Гердлера посчитали в Центре полезным, но заметили при этом, что разведчики слишком торопятся и во всем еще следует глубоко разобраться. Но уже сейчас было ясно, что после того, как «Старик» соберет необходимые сведения о Гримме, можно будет перейти и на прямой контакт с ним.