Очерки истории российской внешней разведки. Том 3
Шрифт:
В 1936–1937 годах с Куммеровым регулярно встречался и руководил его деятельностью молодой разведчик А.М. Коротков, прибывший на должность сотрудника торгпредства. Торгпред Канделаки, встретив Короткова в послевоенные годы на одном из официальных приемов, заметил ему: «Я и не ожидал, Александр Михайлович, что в то далекое время вы у меня под носом занимались столь рискованными и важными делами. Никогда бы не подумал, что вы способны на такое!» «Увы, Иван Федорович, я и сейчас не могу посвятить вас в эти прошлые дела, — и добавил: — Конспирация, сами понимаете».
Получив новое срочное задание, Коротков выехал в другую страну, законсервировав, по сути, связь с Куммеровым. Ни резидентура, ни Центр не располагали подготовленными кадрами, чтобы продолжить сотрудничество.
В разведке и в жизни отдельных разведчиков нередко возникают
Он поддерживает знакомство с несколькими старыми друзьями, прежде всего с Э. Томфором, который по-прежнему является его единомышленником. В заключение Куммеров заявил, что готов, как и раньше, помогать нам.
Получив отчет Короткова о встрече с «Фильтром», руководство внешней разведки предложило подобрать для связи с ним сотрудника, но к активной разведывательной деятельности пока не привлекать. С января 1941 года с Куммеровым начал регулярно встречаться молодой оперработник Егор. «Фильтр» передал ему сведения о пестицидах, выпускаемых германскими предприятиями, которые в ту пору были в стране закрытой темой. В марте 1941 года Куммеров рассказал Егору, что гестапо произвело в его квартире обыск после того, как он поместил в газете объявление о продаже некоторых старых вещей. Вероятно, гестапо восприняло это как подачу Куммеровым условленного сигнала для его иностранных корреспондентов. В Москве склонны были расценивать поступившую информацию как подтверждение того, что «Фильтр» продолжает находиться под наблюдением гестапо, поскольку является носителем ценных сведений.
С начала войны встречи с Куммеровым прервались. В январе 1942 года резиденту в Стокгольме были сообщены данные на «Фильтра» и условия явки, с тем чтобы послать к нему из Швеции надежного связника. В феврале в Германию направился агент стокгольмской резидентуры «Историк», встретившийся с Куммеровым и беседовавший с ним в соответствии с заданием Центра. По его словам, немецкий источник принял его с радостью и сообщил, что работал в последнее время на радиозаводе. Его вряд ли в чем-либо подозревают, так как никакой слежки за собой он не замечал. «Историк» поинтересовался у «Фильтра», не мог ли бы он принять у себя нелегально прибывавших в Германию лиц. Источник ответил, что это практически невозможно, поскольку поселок, где он обосновался, небольшой и все обитатели знают друг друга. Настроение немцев, по наблюдениям Куммерова, подавленное. Но открытых проявлений протеста не отмечается и нет признаков приближающегося социального взрыва. Действия германской авиации против Великобритании стали менее эффективными, так как англичане используют в системе противовоздушной обороны радары. Что касается использования Германией химического оружия на войне, то едва ли она рискнет сейчас пойти на этот шаг. К тому же признаков подготовки к ней пока не отмечается. Новым оружием, на которое Гитлер возлагает большие надежды, является 150-миллиметровый снаряд, уже примерно с месяц применяемый немцами на Восточном фронте. Куммеров сообщил данные о его устройстве и тактико-технические характеристики.
В Центре решили усовершенствовать связь с «Фильтром» и более активно использовать его информационные возможности. С этой целью заброшенному в Берлин агенту «Беку» были переданы по радио пароль и условия связи с источником. Но, к сожалению, «Бек» к этому времени был уже арестован гестапо и действовал под контролем. Коварная ловушка германской контрразведки захлопнулась.
В это время Ганс-Генрих и Ингеборг Куммеровы, а также Э. Том-фор уже были арестованы и подвергались жестоким допросам гестаповских следователей. Куммеров пытался взять всю вину на себя и отвести угрозу от жены и друга, пока для этого оставалась малейшая возможность. В своих записках, тайно написанных в тюрьме Плет-цензее, он написал: «Я пытался, пока это казалось целесообразным, прикрывать его (т. е. Эрхарда Томфора) и получил за это с избытком свою долю побоев, оплеух и т. п. Аккомпанементом служили злобная ругань, рычание, зуботычины, швыряние об стену и т. п., а также угрозы еще худших мер».
Чтобы сломить сопротивление антифашиста и развязать его язык, следователь пригрозил, что при дальнейшем запирательстве жена Куммерова будет казнена на его глазах. Свое обещание гестаповцы привели в исполнение, обезглавив Ингеборг Куммерову на гильотине. 18 декабря 1942 г. Ганс-Генрих Куммеров был приговорен имперским военным судом к смертной казни. Трижды он предпринимал попытки покончить с собой, но услужливые палачи спасали его, чтобы в конце концов повесить 4 февраля 1944 г. По приговору военно-полевого суда 13 мая 1943 г. Э. Томфор был также казнен.
В 1969 году по случаю 20-й годовщины провозглашения ГДР группа немецких антифашистов была награждена советскими правительственными наградами за помощь, оказанную Красной Армии, и вклад, внесенный в разгром фашистской Германии. Среди награжденных Президиумом Верховного Совета СССР орденом Красного Знамени значилось имя доктора Ганса-Генриха Куммерова, мужественного борца за справедливость и лучшую жизнь на земле.
44. «Красная капелла» 1935–1941 годы
Вряд ли найдется европейская страна, в которой так или иначе не писали бы о группе немецких антифашистов «Корсиканца» — Арвида Харнака и «Старшины» — Харро Шульце-Бойзена, неточно именуемой «Красная капелла». В разведывательных институтах Запада, утверждает известный французский публицист Жиль Перро, «капелла» изучается как организация, представляющая сплав антифашистского Сопротивления с элементами разведывательной деятельности, добившаяся в целом поразительных результатов. Вместе с тем большинство печатных выступлений, посвященных «Красной капелле», страдают односторонностью и неполнотой. Это, по-видимому, объясняется тем, что сведения о ней длительное время черпались преимущественно из мемуаров немецких контрразведчиков, боровшихся против «капеллы» и преследовавших ее участников как своих заклятых врагов.
Архив советской разведки на этот счет вплоть до последнего времени оставался закрытым, как, впрочем, и сейфы спецслужб США и Великобритании.
Так что же такое «Красная капелла»? С началом Великой Отечественной войны в эфир вышли и зазвучали мощным оркестром морзянки многочисленных антифашистских групп и нелегальных советских резидентов. Подпольных радистов гестаповцы называли «пианистами». Для их поимки было создано специальное подразделение (зондеркоманда) гестапо — «Красная капелла», объединившее тех и других в одно общее дело-формуляр, закодированное по имени этой команды. Со временем о гестаповских ищейках позабыли, а ее противников, попавших в лапы контрразведки, стали называть героями «капеллы». При этом смысл слова полностью изменился и стал синонимом стойкости и мужества. Среди преследуемых зондеркомандой антифашистов Германии на одном из первых мест по праву стоит группа Харро Шульце-Бойзена и Арвида Харнака. Ради освобождения Германии от гнета фашизма члены «капеллы» подвергали себя смертельному риску и приняли мученический венец. Но их жертвы были не напрасны. Они способствовали приближению краха Третьего рейха и показали всему миру, что помимо людей, безгласно покорных и слепо верящих в фюрера, были немцы, активно боровшиеся за новую, демократическую Германию. Различные по политическим взглядам, вероисповеданию, происхождению, положению в обществе, участники «Красной капеллы» в Германии принадлежали к различным инициативным группам Сопротивления. Утверждение, будто все они направлялись из единого зарубежного центра и что их руководителем якобы являлся советский военный разведчик Леопольд Треппер, ошибочно.