Очерки истории российской внешней разведки. Том 5

Примаков Евгений Максимович

Некоторое удивление в Центре поначалу вызвала информация Макса о размещении США усовершенствованного атомного вооружения на их базах за границей, об американских оценках военных потенциалов СССР и США. Казалось бы, откуда он мог получить такие сведения? Оказалось, что он случайно познакомился с отставным американским генералом, крупным дельцом, бывшим сотрудником одной из спецслужб США. Чутье разведчика подсказывало: здесь стоит поработать. Нужно было «лишь» заинтересовать американца в поддержании знакомства с представителем столь экзотического государства и «разговорить» его в нужном ключе. Опытность Макса в искусстве «человековедения» и на этот раз помогла ему приобрести полезного информатора. Таковым оказался и другой его знакомый —

шифровальщик министерства иностранных дел.

Добываемые сведения Макс чаще всего передавал при встречах с нашими работниками легальных резидентур в других странах. Иногда использовались другие каналы связи (но не по радио; эту систему ввести в действие не удалось). От него регулярно поступала текущая информация о происходящих событиях. Направлялись также заранее подготовленные обстоятельные доклады. Например, «О некоторых новых моментах во внешней политике Ватикана», «О реакции деловых кругов Италии на обострение международной обстановки», «О положении в правящей группе итальянской демохристианской партии», «Латиноамериканские государства и их политика по отношению к США и Советскому Союзу». И многое, многое другое. По возвращении из командировки Макс представил ряд фундаментальных аналитических материалов: «Новое политическое положение в Европе», «Крестовый поход Ватикана против демократии», «Ватикан — “черный Интернационал”» и др.

Помимо политической, разведчик получал немало оперативной информации: характеристики на лиц, могущих представить интерес для разведки, данные на четырех агентов британской и американской разведок, о дипломате западной страны — скрытом стороннике коммунистов. Сообщил конкретные сведения о способах фальсификации материалов фотовыставки «По ту сторону железного занавеса», организованной антисоветчиками в Риме. Материал был использован «легальной» резидентурой в Риме для проведения контрдействий.

Был такой эпизод. Один из латиноамериканских дипломатов предложил Максу выехать вместе с ним в Чехословакию, забрать там и вывезти из страны драгоценности, принадлежащие бывшим владельцам пивоваренных заводов в г. Пльзень. За это было обещано крупное вознаграждение. Макс, естественно, отказался, а информация была передана в рамках существовавшего сотрудничества органам безопасности Чехословакии.

Нелишне напомнить, что у Макса не было вспомогательных информационных источников (агентов). Все сведения он добывал лично, как принято говорить в разведке, «втемную», от своих связей.

В период своего пребывания в Италии Макс много раз встречался с главой католической церкви папой Пием XII. Происходило это при посещении Ватикана кем-либо из высокопоставленных гостей из-за океана. Один раз состоялась беседа наедине. Это случилось вскоре после его возвращения из Парижа с сессии Генеральной Ассамблеи. Небезынтересно отметить, что приглашение на аудиенцию исходило от самого понтифика, который, по словам передавшего приглашение Пачелли, заинтересовался подробностями парижской сессии. Встреча проходила в кабинете Пия XII на третьем этаже папского дворца, рядом с личными апартаментами, что подчеркивало ее приватный характер.

Макс вспоминал:

«Первосвященник попросил меня подробнее рассказать о том, как проходили заседания Генеральной Ассамблеи, поскольку газетные отчеты, с которыми ему довелось познакомиться, не давали полного представления. Просил он также высказать мою оценку некоторых аспектов международной обстановки.

Я ответил примерно следующим образом. Во-первых, русские ведут себя очень уверенно, пользуются несомненным успехом у многих делегаций, так как выступают против колониальной политики западных держав. Во-вторых, Советский Союз неустанно твердит о мире, а западники все время говорят о вооружении. Это непонятно общественному мнению, и оно склоняется, «к сожалению», на сторону СССР… Впечатление такое, что, несмотря на звучные речи, западные делегаты

смертельно боятся русских… Рассказал я, как однажды, придя на заседание, заметил возбуждение среди делегатов. Оказалось, произошло вот что. Обычно советский представитель Вышинский, место которого рядом с английским делегатом, приходил, садился в кресло, не здороваясь с соседом. А в тот день было иначе: Вышинский сказал англичанину «Здравствуйте!». И вот на основе этого ничтожного факта делается вывод, что русские меняют свою политику, становятся более сговорчивыми.

Выслушав меня, старец дрожащим голосом сказал: «Сын мой! Действительно, положение очень и очень серьезное… Наша беда не в недостатке силы, а в моральном кризисе, который переживает общество. И новая мировая война поэтому может принести только несчастья и никакого утешения».

Мы, конечно, далеки от мысли, что это миниатюрное «активное мероприятие» оказало сколько-нибудь существенное влияние на Пия XII и тот заговорил о пагубности войны. Тем не менее откровения западного дипломата могли кое-что добавить к размышлениям понтифика по проблемам войны и мира. В начале 50-х годов тема мира между народами в выступлениях Ватикана стала занимать больше места.

Быть принятым папой римским считается в Европе особой честью. Каждый такой случай — событие. О нем широко пишет пресса, сообщается в разделе последних известий по радио.

Полезными в информационном плане оказались тесные отношения Макса с руководством известного «Мальтийского ордена». Там разрабатывались и проводились в жизнь политические и финансовые махинации в интересах реакционного крыла католической церкви, демохристианских партий Италии и ФРГ. О степени доверия мальтийцев к Максу свидетельствует тот факт, что его наградили орденом Мальтийского креста и возвели в рыцарское достоинство. Орден и соответствующая грамота хранятся ныне в музее истории Службы внешней разведки.

Читатель, конечно, вправе усомниться и спросить: неужели Макс всегда и во всем был «везунчиком», прозорливым и находчивым, никогда не ошибавшимся разведчиком? И читатель будет прав. Случались и просчеты, допускались оплошности.

…Об этом случае Макс не любил вспоминать. Поэтому пусть расскажет самый объективный свидетель происшествия — Луиза:

«Муж только что вернулся из краткосрочной командировки, где отчитывался по текущим делам. Естественно, разговоры там велись на русском языке. Через день нас пригласили на вернисаж, выставлялась живопись европейских знаменитостей. Один из наших знакомых поинтересовался у мужа, указывая на помещенное на видном месте полотно, нравится ли ему эта картина. А он возьми да ответь: «Нет!». Сказал по-русски. Мне чуть не стало дурно. Что же будет дальше? Он спохватился, снова повторил «нет» на русском и уже потом по-итальянски: «Кажется, так говорят в стране, художник которой выставил эту мазню». А картина принадлежала кисти Шагала. Муж очень любил его творчество. В последующем, анализируя наше положение с точки зрения безопасности, мы всегда вспоминали это злосчастное «нет».

Если в описанном эпизоде причиной срыва была понятная, чисто человеческая слабость — переутомление и еще не спавшая напряженность от недавней командировки, то другой случай свидетельствует уже о просчете политического свойства. Речь идет о ситуации вокруг Триеста.

Напомним историю вопроса. На протяжении почти десяти послевоенных лет проблема государственной принадлежности этой территории оставалась нерешенной. С 1947 года была образована так называемая «Свободная территория Триест», находившаяся под контролем англо-американских властей. Соперничество между ними за главенство, правовые претензии Италии и Югославии — все это сплелось в клубок непростых межгосударственных противоречий. Достоверная информация о маневрах заинтересованных сторон в отношении Триеста представляла определенную ценность. Получать такие сведения, разумеется, выгоднее всего было непосредственно на месте.