Очерки по истории архитектуры. Том 2
Шрифт:
Древнехристианские базилики распространились в IV веке по всей империи, в различных частях которой можно проследить всевозможные варианты основного архитектурного типа. Особенно отличаются от столичных древнехристианские базилики восточных провинций, которые, однако, только в V и VI веках выработали свой особый архитектурный тип, относящийся уже к византийской эпохе (ср. ниже стр. 455).
Базиликальный разрез применялся в IV веке в Риме и к центрическим культовым зданиям (рис. 270 и 271).
Wulff О. Altchristliche und byzantinische Kunst. Berlin, 1915; Marucchi O. Basiliques et eglises de Rome. Paris-Rome, 1902; Le Chiese di Roma illustrate. Roma, 1923 слл.; Riegl. Die Entstehung der altchristlichen Basilika (Jahrbuch der Zentralkommission f"ur Kunst- und historische Denkmale, I), 1903; Dvorak M. Die Entstehung der christlichen Kunst (Wiener Jahrbuch f"ur Kunstgeschichte, II), 1923; Sauer J. Neues Licht auf dem Gebiet der christlichen Arch"aologie. Freiburg i/B.-Leipzig, 1925; Carcopino J. La basilique pythagoricienne de la Porte-Majeure. Paris, 1927; Neuss W. Die Kunst der alten Christen. Augsburg, 1926; Styger R. Nymphaen, Mausoleen, Baptisterien (Architektura, I), 1933; Giovenale G. II Battistero Lateranense. Roma, 1929; Liesenberg K. Der Einfluss der Liturgie auf die fr"uhchristliche Basilika. Freiburg i/B., 1928; Witting. Die Anfange christlicher Architektur; Schlosser J. Heidnische Elemente in der christlichen Kunst des Altertums. Berlin, 1927; Gl"uck H. Die Herkunft des Quer-schiffes in der romischen Basilika und der Trikonchos (Festschrift P. Clemen). D"usseldorf-Bonn, 1926; Koethe H. Fr"uhchristliche Nischenrondbauten. Marburg, 1927–1928; Weigand E. Die Orient- oder Rom-Frage in der fr"uhchristlicher Kunst (Zeitschrift fur neutestamentische Wissenschaft, 22); Ginhardt R. Das christliche Kapitell zwischen Antike und Spatgotik. Wien, 1923.
Мавзолей
В IV веке в Риме было положено начало дальнейшего развития архитектуры, протекавшего в V и VI веках уже в Константинополе, в основу которого легло слияние стиля древнехристианских базилик с римским сводчатым стилем. Характерно, что решающим памятником этого направления является мавзолей Констанцы, дочери Константина Великого, в Риме (рис. 272–274), образцом которому служили более ранние мавзолеи языческих императоров и особенно мавзолей Диоклетиана в Спалато.
В основе мавзолея Констанцы лежит перенесение базиликальной системы на сводчатое купольное здание. Он имеет уже не просто цилиндрические стены, на которые непосредственно опирается купол, а кольцо свободно стоящих колонн, которые несут стены купольного барабана, прорезанного окнами, и полуцилиндрический свод внутреннего обхода, своим боковым распором нейтрализующего боковой распор купола. Ввиду большой тяжести купола колонны пришлось усилить и сгруппировать по две колонны под каждой арочной пятой. Куски антаблемента между капителями колонн и арками образуют самостоятельные архитектурные элементы, называемые импостами, которые имеются уже в древнехристианских базиликах. Мавзолей Констанцы — бетонный. Очень вероятно, что попытки введения внутреннего обхода в купольное здание делались уже в языческих памятниках. Перед входом в мавзолей Констанцы находился нартекс, ограниченный с боков апсидами, а вокруг главной части, может быть, шла колоннада. Наружные стены мавзолея очень толсты.
Внедрение внутреннего обхода в купольное здание намечалось уже давно, уже в Пантеоне, где зародышем внутреннего обхода являются восемь больших ниш, окружающих центральное пространство. Эволюция центрического купольного зала от Пантеона до мавзолея Констанцы аналогична развитию продольного зала, которую мы наблюдали в главных залах терм от терм Траяна до терм Диоклетиана (рис. 232 и 233), где боковые помещения превратились в боковые нефы. Внутренний обход мавзолея Констанцы восходит через посредство восточной школы римской архитектуры в конечном счете к эллинистическому перистилю. Внутренняя колоннада сильно облегчает сводчатые формы и придает массам гибкость и эластичность.
Но, с другой стороны, в композиции мавзолея Констанцы наблюдается значительное усиление пещерного характера внутреннего пространства (рис. 274), что сказывается главным образом в массивности наружной стены, совершенно не имеющей световых отверстий, в которую внутри углубляются многочисленные ниши. Пещерность усиливается базиликальной системой освещения: темнота сгущается во внутреннем обходе, и особенно в
Базиликальная структура стены с темными пролетами внизу и залитой светом верхней зоной световых отверстий объединяет композицию. Своды были покрыты легкой мозаикой, усиливающей дематериализацию, хотя в целом мавзолей Констанцы несравненно массивнее и тяжелее базилик IV века в Риме. Мавзолей Констанцы является последним крупным монументальным произведением Рима. В нем после временного стилистического единства, достигнутого в древнехристианских базиликах, ставятся новые архитектурные проблемы, которые были разрешены уже архитекторами византийского императора Юстиниана I в VI веке в Константинополе.
Schmarsow A. Der Kuppelraum von S-ta Constanza.
Заключение
Римская архитектура значительно менее цельна, чем греческая. Это не значит, что греческое зодчество оставалось неизменным на протяжении своей многовековой истории. И архитектура Древней Греции была в постоянном движении, и она, разрешая одни проблемы, уже ставила новые. Но в развитии греческой архитектуры был короткий период — время Перикла, — когда руководящим архитекторам Афин удалось разрешить одну из основных проблем архитектуры как искусства — очеловечение пластической массы здания, причем в Парфеноне греческим зодчим удалось дать наиболее совершенный образец их искусства. Классическое греческое решение наружных масс здания легло в основу всего последующего мирового архитектурного развития. Но из классического решения вытекали новые композиционные проблемы, и дальнейшее развитие социально-экономических отношений привело к эволюции идеологии и архитектурных форм. В эллинистический период греческое зодчество уже было выведено из классического равновесия эпохи Перикла и двигалось по пути искания совершенно новых решений на основе архитектурного функционализма.
Рабовладельческий Рим осваивает греческое наследие и, вооруженный им, строит огромные общественные здания, вмещающие грандиозные человеческие массы. Это привело римских архитекторов к новой большой архитектурной проблеме, стоявшей вне круга вопросов как греческой, так и восточно-деспотической архитектуры: к оформлению замкнутого внутреннего архитектурного пространства, противополагаемого пространству природы. За римской архитектурой имеется огромная заслуга расширения горизонта архитектурного мышления открытием и постановкой проблемы внутреннего пространства, которую справедливо можно назвать главной проблемой архитектуры как искусства, затрагивающей наиболее специфические особенности зодчества, как самостоятельного вида человеческого творчества. Основная разница между греческой и римской архитектурой заключается в том, что греки в ордере дали на основе образа монументализированного человека и законов тектоники решение проблемы архитектурного тела, которое было в своей области совершенным и окончательным, в то время как римляне только поставили проблему внутреннего пространства, но не дали в ней такого завершающего и универсального решения. Только Ренессанс разрешил задачу очеловечения внутреннего пространства, как греческая архитектура очеловечила массу. Со своей точки зрения Ренессанс пересмотрел и заново перерешил и проблему архитектурного тела, подчинив его новой пространственной композиции и этим сняв предыдущее решение греков. Но для Ренессанса это стало возможным только на основе достижений византийской и готической архитектуры, окончательно освободивших внутреннее архитектурное пространство от подчиненной роли по отношению к архитектурному телу.
Не следует недооценивать значения эллинистического функционализма для основного направления римской архитектурной мысли. Большие эллинистические театры на двадцать тысяч зрителей, стадионы, ипподромы, ансамбли городов и т. д. расчистили дорогу римским зодчим. Подняв места для зрителей на высоких субструкциях, оформленных снаружи в виде монументальных зданий, римляне сделали, правда, сами решающий шаг. Но предпосылкой всего этого процесса, предпосылкой замкнутых римских пространств был эллинистический функционализм, в котором произошел важный сдвиг по сравнению с классической греческой архитектурой.