Очерки времен и событий из истории российских евреев. 1917-1939. Книга 3
Шрифт:
В еврейских школах преподавали учителя‚ у которых за годы обучения в педагогическом институте или училище вытравили уважение к религии и традициям народа‚ а они‚ в свою очередь‚ занимались этим на школьных уроках. В ново-златопольской еврейской школе дети писали диктант под диктовку учителя – рассказ про "кошечку"‚ которая радостно встретила хозяев-евреев‚ возвратившихся с полевых работ после трудового субботнего дня. А затем вся семья уселась за стол‚ полакомилась на ужин кровяной (некашерной) колбасой и запила ее молоком (смешав мясное с молочным)‚ – "кошечка" ела вместе со всеми любимую "кровянку" и лакала молоко из блюдечка.
В 1930 году ликвидировали все национальные секции в партии большевиков‚ а с ними пришел конец и еврейской секции. Бывшие активисты евсекций
Летом 1938 года ЦК компартии Белоруссии – "идя навстречу многочисленным заявлениям еврейского населения" – постановил преобразовать к первому сентября все еврейские школы в белорусские. Это оказалось неожиданностью для родителей; они просили перевести преподавание в школах на русский язык, но местные власти уже сообщали вышестоящему начальству‚ что решение партии "было встречено единодушным одобрением" и лишь кое-где "имелись враждебные выступления националистически-бундовских элементов"‚ получившие "резкий отпор со стороны родителей". Учебники на идиш изъяли из магазинов‚ и отец одного из учеников жаловался в еврейскую газету: "Чем повинен мой ребенок‚ что я еврей и отдал его учиться в еврейскую школу? Он перешел в четвертый класс‚ только сейчас начал изучать русский язык‚ и сразу же стал неграмотным. Почему эта работа проделана так внезапно? Не вредительство ли это?.."
К 1940 году закрыли в Советском Союзе почти все национальные учебные заведения‚ в том числе еврейские школы‚ педагогические училища и техникумы. До начала войны с Германией еврейские школы существовали в Западной Украине и Западной Белоруссии, присоединенных к СССР в 1939 году.
3
В первое десятилетие советской власти еврейская тема в науке еще не была под запретом. С. Дубнов готовил к печати очередные тома "Истории еврейского народа" до отъезда за границу, участвовал в государственных комиссиях по исследованию и публикации архивных материалов‚ связанных с погромами и ритуальными процессами. Ю. Гессен выпустил переработанное и дополненное издание "Истории еврейского народа в России". Частные издательства братьев Сабашниковых‚ "Радуга"‚ "Атеней"‚ "Пучина" издавали во время НЭПа книги по истории и культуре евреев. Товарищество "Мир" напечатало один том "Истории еврейского народа", в который вошли материалы, подготовленные еще до революции. Увидела свет работа С. Лурье "Антисемитизм в древнем мире"‚ а впоследствии книга А. Тагера "Царская Россия и дело Бейлиса". Историк И. Галант собирал на Украине архивные материалы и исследовал в своих работах жизнь евреев Российской империи. Группа врачей выпустила три тома сборника "Вопросы биологии и патологии евреев". И. Цинберг исследовал историю еврейской литературы в Европе и переправлял рукописи в Польшу‚ где вышли восемь томов на идиш.
В Киеве был создан Институт еврейской культуры‚ а в Минске – Институт еврейской пролетарской культуры‚ которые издавали на идиш свои труды. В Одессе работали Еврейский народный университет и Всеукраинский музей еврейской культуры имени Менделе Мойхер Сфорима с коллекцией синагогальной утвари‚ ханукальных светильников‚ собранием старинных пинкасов – книг записей еврейских общин. В 1928 году редакция "Еврейской старины" попросила у С. Дубнова‚ основателя журнала‚ материалы в юбилейный номер. Его статьи‚ присланные из Берлина‚ не пропустила цензура‚ и в еврейской газете написали с угрозой: "Мы умели расправляться с нашими врагами беспощадно‚ и когда нам нужно
Вскоре после этого ликвидировали Общество для распространения просвещения между евреями в России и Еврейское историко-этнографическое общество с музеем при нем‚ прекратили выпуск журнала "Еврейская старина". Их архивы и музейные материалы разослали по разным городам; многие из них были утеряны, а сохранившиеся более полувека оставались не доступными для исследователей.
Контроль со стороны властей ужесточался из года в год‚ пока наконец не провозгласили: "Период мирного сожительства с буржуазной наукой изжит до конца". Ограничивали тематику научных исследований и доступ к архивным документам, пресекали связи с исследователями других стран; от ученых требовали работать на основе марксистко-ленинского учения‚ чтобы рассматривать научные проблемы с позиций "классовой" борьбы. Выявляли и громили "буржуазное наследие" в науке‚ утверждали планы лекционных курсов в институтах и тезисы лекций‚ обращали внимание на "политфизиономию" преподавателей‚ воспитывающих молодое поколение. Партийные руководители требовали: "Идея борьбы должна преобладать в нашей научной работе. Как можно меньше отстранения от жгучих проблем классовой борьбы. Как можно больше контактов между наукой и проблемами дня. Мы должны рассматривать свою научную работу как прямое участие в социалистическом строительстве Советского Союза".
В еврейских научных центрах появился новый тип ученых‚ которых характеризовал историк С. Боровой: "Неполучившиеся партийные деятели‚ они подходили к научной работе как мелкие политиканы. Для них задача "научной" работы сводилась к отрицанию и разоблачению. Все прошлое отрицалось и разоблачалось... Институт еврейской культуры Академии наук Украины был переименован в Институт еврейской пролетарской культуры. Оставалось все же неясным‚ чем должен заниматься этот институт и какое конкретное содержание вкладывается в понятие "пролетарская" культура... На этот вопрос руководители института не успели дать ответа... Все они – за редчайшими исключениями – погибли".
В 1936 году Институт еврейской пролетарской культуры в Киеве объявили "гнездом троцкизма"‚ многих его сотрудников арестовали или уволили‚ а институт реорганизовали в малочисленный Кабинет изучения еврейского языка, литературы и фольклора. Кабинет просуществовал до 1949 года‚ а затем почти всех сотрудников арестовали по обвинению "во враждебной националистической деятельности"; руководитель Кабинета И. Спивак‚ член-корреспондент Украинской академии наук‚ погиб в тюрьме во время следствия.
Из воспоминаний бывшего сотрудника: "К зданию‚ в котором размещался Кабинет‚ подъехало несколько грузовиков. На них в спешке беспорядочно сбрасывались книги‚ фонотека Кабинета... Вскоре в освобожденном от книг помещении начался ремонт. Чтобы не запачкать паркет побелкой... на пол набросали десятки тысяч каталожных карточек – огромная уникальная картотека Кабинета‚ списки уникальных книг‚ рукописей... фольклорных находок на еврейском‚ украинском‚ русском‚ белорусском‚ польском‚ немецком‚ английском‚ французском языках... Спасти удалось лишь считанные карточки‚ воспоминания о свершившемся вандализме".
Культура на языке идиш препятствовала в какой-то степени полной ассимиляции еврейского населения, а потому была обречена на уничтожение. К концу 1930-х годов ликвидировали практически все еврейские культурные и научные учреждения. Закрыли в Москве Всероссийское общество по изучению еврейского языка‚ литературы и истории‚ кафедру еврейского языка и литературы в Московском педагогическом институте‚ Институт еврейской пролетарской культуры в Минске (заодно закрыли и Институт польской пролетарской культуры в Киеве – по обвинению в шпионаже в пользу "панской" Польши). В Одессе ликвидировали Музей еврейской культуры‚ а в его здании разместили контору Заготзерно. Были арестованы и погибли многие ученые‚ среди них – историк еврейской литературы И. Цинберг‚ ученый-гебраист И. Равребе‚ историки Д. Магид и А. Тагер.