Очертя голову, в 1982-й (Часть 2)
Шрифт:
Наконец в дверь осторожно постучались, и в комнату зашла миниатюрная и немного туповатая переводчица.
– Слава руководителю!
– сказал Котов.
– Здравствуйте, мальчики, - ответила Сунь Ли, не поняв Котова или не расслышав.
– Прочитай пожалуйста, что тут про нас написано, - Котов расправил газету и протянул её переводчице.
Несколько минут девушка сосредоточенно читала заметку, потом подняла глаза и заговорила:
– Здеся оцень холосо написано. О том, что в ансамбле уцяствуют лутьсие комсомольцы своего района, отличники
Сунь Ли радостно смотрела на Котова и Степанова.
– Холосо написано, правда?
Беззвучно шевеля губами, Степанов произнёс, по всей видимости, длинное матерное ругательство.
– Позалуйста повтори, я не поняла.
– Не надо, - отрезал Котов.
– Холосо, холосо написано. Так ты говоришь... О любви к великому руководителю?
Сунь Ли стала с начала пересказывать содержание заметки. Котов и Степанов закурили.
– Ну хорошо, хорошо, иди, - Котов растянул губы в улыбке.
Перед тем как вернуть газету, Сунь Ли повернула её, чтобы взглянуть на передовицу, и вдруг улыбка слетела с её лица.
На передовице, как и положено, красовалось фото Великого Руководителя с приподнятой для приветствия рукой. Склонившись над газетой через плечо переводчицы, Дима увидел причину столь резкой перемены. Лицо Руководителя, данное крупным планом, его рука и крупно набранный текст - всё было испещрено грязно-красными пятнами раздавленных мух.
Что-то рассеянно пробормотав, Дима потянул газету к себе.
Но тут произошла неприятная неожиданность: Сунь Ли не отпустила газету, а, схватившись за неё ещё крепче, двумя руками, стала молча тянуть на себя.
Ещё не до конца оценив ситуацию, Дима, подчиняясь какому-то инстинкту, силой вырвал газету из рук девушки, оставив в её стиснутых пальцах два клочка бумаги.
– Ты что?
– прикрикнул Дима, разорвал газету, зашёл в туалет, бросил и спустил воду.
– Туалетная бумага кончилась? С твоей задницей и этого хватит.
Сунь бросила на пол оставшиеся в пальцах клочки и вдруг, неприятно изменившись в лице, заговорила:
– Вы нехорошие ребята. Вы не должны были так делать. Идите сейчас же к Владимиру Петровичу и расскажите ему. Вы обидели нашего Учителя, обидели наш народ. Вам не место в комсомоле, не место в нашей стране. Я буду говорить с вашим начальником, я буду говорить с начальником вашего начальника...
Не дожидаясь окончания этой идиотской белиберды, находившийся на пределе Степанов развернул её за плечи и выставил из номера. Щёлкнув замком, он продул папиросу и выматерился наконец от души, вслух.
А Сунь Ли, простояв несколько секунд за дверью в неподвижности,
– Да, - отметил Котов, - это штучка... Ты сам-то откуда появился?
– Провёл разведку, насчёт местной "орбиты".
– Ну и как оно... тут?
– Вот, выменял часы на какую-то дрянь...
– Степанов достал из спортивной сумки две плетёные бутыли.
– Механические здесь в цене. А это у них что-то вроде рисовой самогонки. Продешевил, конечно, хер с ним, праздник всё-таки.
– Какой праздник?
– Так это... Седьмое ноября. Завтра, то есть.
– Ах да! Верно! Только ты убери, не афишируй.
– Чебрикова придёт?
– Валя, ты не обижайся, сам понимаешь...
Последнее означало то, что во время пребывания советской делегации в Пхеньяне группа "Обводный канал" располагалась в двух номерах гостиницы "Ленин". Осипов с Лисовским и Котов со Степановым. А поскольку у Котова время от времени, точнее, почти каждую ночь, оставалась Лена Чебрикова, Степанов был вынужден уходить к друзьям, где ему стелили на полу.
_____________
– Чего ты там Сунь Ли сегодня наговорил?
– спросила Лена Чебрикова, когда любовники утолили первую волну страсти.
– А что такого?
– нехотя пробурчал в подушку лежавший на животе Котов.
– Думать надо немножко, вот что такого. Эта дура побежала к Вовочке докладывать.
– Да пошла она нах...
– На хуй не на хуй, а вони будет предостаточно. Понеслось говно по трубам. Будем приносить извинения от имени всей делегации.
– Фиг с ним, завтра уезжаем.
– А это до отъезда придётся сделать.
Котов промолчал.
– Ладно, так и быть, - потрепала Лена его по затылку.
– Поговорю с Вовочкой, он всё уладит.
Котов потянулся к приёмнику и стал ловить "Маяк" - единственную русскоязычную станцию, которую можно было нашарить на коротких волнах. Здесь была ночь, а в Москве только десятый час вечера.
– ...ВРАГАМИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ И СОВЕТСКОГО НАРОДА ВО ВРЕМЯ ВОЕННОГО ПАРАДА НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ В ДЕВЯТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ МИНУТ БЫЛ ЗЛОДЕЙСКИ УБИТ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА...
Словно обухом по голове ударил чеканный голос диктора, пробившийся сквозь эфирные помехи.
– Что?!!...
Любовники мгновенно просохли и подскочили. Лена прибавила громкость.
– ...СВЕРЖЕНИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СТРОЯ, РАЗВАЛ СОЮЗА И ПОСЛЕДУЮЩАЯ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ АГРЕССИЯ. БОЛЬШИ НСТВО ЭТИХ ОРГАНИЗАЦИЙ РАСКРЫТО УЖЕ СЕГОДНЯ...
Цепенея от ужаса, они выслушали чрезвычайное сообщение. После полного повтора из динамика зазвучала симфоническая музыка. Говорить было не о чем. Котов достал сигареты, закурил и почему-то подумал о Сунь Ли и о своём привилегированном статусе доносчика.