Очевидное убийство
Шрифт:
— Нет, совершенно определенно нет.
— Во сколько Валентина Николаевна ее… обнаружила?
— Ночью, часа уже в два.
— Из дома она вчера, конечно, не выходила?
— Нет.
— А она кому-нибудь звонила?
Вячеслав Платонович ненадолго задумался.
— Это могло быть. Если она тихонько забрала телефон к себе в комнату… Да, это могло быть.
Господин адвокат, невзирая на личные переживания, глядел на меня со странным интересом, переходящим местами в испуг. Да, надо полагать, Рита неделю назад и Рита сегодня порядком друг от друга отличались. После «Сани на кухне» я казалась сама себе каким-то автоматом, машиной, не знаю, как еще это можно назвать. Наверное, какие-то предохранители в мозгу полетели.
30. Р. Никсон. Вся королевская рать.
Вот уже две, не то три тысячи лет умные люди уверяют, что пешая ходьба способствует мыслительной активности. Дескать, размышляйте, прогуливаясь, — и результаты ваших прозрений превзойдут самые смелые ожидания. Перипатетики, блин греческий им в сандалию!
Двадцать минут, потребных на то, чтобы дойти от клинической больницы до собственного дома, я потратила на попытки выделить из путаницы событий и обстоятельств какое-то подобие системы. Результаты не удовлетворили бы не только главного ходока по лабиринтам — Тезея, но даже и Минотавра, на что уж у него мозги бычьи.
Самый удобный подозреваемый, если исключить Дину…
А почему, собственно, я ее так уж уверенно исключаю? Потому что все вокруг в один голос уверяют, какая она благородная да замечательная и потому ничего подобного сделать не могла? О-ля-ля! У благородных и замечательных могут быть просто немного другие мотивы, разве нет? Разве не могла она полагать, что избавляет мир от мерзавца, который недостоин существовать? Уж чего-чего, а оснований к тому, чтобы считать Челышова мерзавцем, у Дины было предостаточно. А и Вячеслав Платонович, и Марина независимо друг от друга сообщили оч-чень интересную подробность — Дина сама себе «устанавливала правила», и плевать ей было на мнение окружающих. Отсюда до роли Благородного Ассенизатора, избавляющего мир от грязи, прямо рукой подать. При этом даже у благородных и замечательных вполне может наличествовать стремление избежать контактов с законом. Тем более, если тот не в состоянии покарать пресловутого мерзавца. А у некоторых еще и мозгов вполне достаточно для того, чтобы «избегнуть». И тогда вся наблюдаемая карусель — исключительно запутывание следов, почему нет?
Не выносит вида крови? Так лучшего аргумента в собственную защиту и не придумать. Все знают, что ты «не можешь» этого сделать… В конце концов, сознание-то она теряет от вида крови, а не от мысли о ней — кто мешает садануть человека ножом, а после — если уж и впрямь невтерпеж — грохнуться в обморок?
Отпечатки пальцев? Да то же самое. Можно ведь предположить, что они оставлены намеренно, в расчете как раз на то, что все будут думать — «не бывает таких идиотов, которые не позаботились бы о том, чтобы уничтожить отпечатки».
Один пустячок во все это не укладывается — Ильин полагает, что Дина не убивала. Но, в конце концов, и на старуху проруха бывает.
Зажигалка? Для лишней путаницы.
Машина? Ну, машина может вообще не иметь никакого отношения к происходящему.
Впрочем, может и иметь. Не обязательно ведь Дина действовала в одиночку. Можно предположить наличие «напарника» — да хоть того же Вадика. Вон как он мнется, смущается и явно что-то скрывает. К тому же был ведь у Челышова в тот день какой-то «последний посетитель» — которого Виктор Ильич не видел. А главное — два «лишних» трупа, объявившихся в то время, пока Дина была «под стражей». Причем оба персонажа явно из тех, кому с точки зрения Благородного Ассенизатора в этом мире делать нечего — без них чище. Виктор Ильич — осведомитель, к которым все без почтения относятся. «Саня с девятого этажа» вообще утопил в алкоголе все, что можно было, причем давным-давно. Оба — свидетели,
Что там еще? Попытка самоубийства? Ну, это вообще запросто. Ах, бедная девочка, все эти переживания для нее оказались слишком тяжелы… Или, опять же, для вящей путаницы… А уж позаботиться о том, чтобы тебя обнаружили до того, как процесс смерти станет необратим, — детская задачка.
Н-да. Красиво получается. Хоть кино снимай. Вот только вначале придется выяснить одну-единственную крошечную детальку: кто и зачем протер телефонный аппарат?
Вот и опять приходится возвращаться к исходной точке: кто вызвал Дину к Челышову? Либо он сам, либо убийца. Если сам, то стирать с аппарата следы не было никакой необходимости. Значит, убийца? И Дина по его звонку мгновенно рванулась на помощь? Марина же сказала, что есть лишь три человека…
Да, как ни крути, а самый подходящий подозреваемый — все равно Вадик. Тут и мотивов, и улик — как у Ленина псевдонимов. И зажигалка эта несуразная, и машина, и динино непонятное молчание, и даже ее попытка самоубийства.
Но способен ли сей «сказочный принц» на ту холодную расчетливость, которую я чувствую прямо-таки позвоночником? Может, и он так же, как Дина, налетел на труп, в общем, случайно?
Прямо не квартира, а анатомический театр: в центре лежит труп хозяина, и все приходят на него посмотреть.
Хорошо бы, вообще-то, чтобы убийцей оказался кто-то неизвестный. Мало ли кто на Челышова зуб имел. Опять же денег никаких в квартире не нашли, а двадцать пять тысяч баксов — сумма немаленькая, убивали и за вдесятеро меньшее. Кто-то же должен был знать, что они там есть, а? Вот только как теперь этого «кого-то» вычислить? Тут бы с теми, кто «в поле зрения» разобраться.
И кто же у нас в поле зрения? Валентина Николаевна? Ее муж — с мозгами, состоящими из мускулов и кое-каких желез, цивилизованно именуемых гонадами? Или лучше — оба сразу. И Ольга Григорьевна там же, номер свой одолжила, например. Сговорились, понимаешь… А Дина — издержки производства.
Ох! От таких «предположений» я аж начала спотыкаться на ровном месте.
Марина? Милая, шустрая, очень неглупая, хотя и пытается выглядеть этакой легкомысленной особой. И Вадика, и Челышова явно не любит. Явно. Даже чересчур, пожалуй. Кто знает, какие там на самом деле могли быть взаимоотношения. Всю жизнь дружит с Диной и ни разу красавице-подруге не позавидовала? Бывает, конечно, и такое, но редко.
Или Вячеслав Платонович?.. А что, это было бы даже забавно… если предположить, что он с покойным был знаком — а кое-какие оговорки вполне позволяют сделать такое предположение — тогда почему бы господину адвокату не быть, например, одним из «поставщиков»? Или, наоборот, посредником? Чем не последний посетитель? Уж у него-то были замечательные возможности обнаружить опасность, исходящую от Гордеева или «Сани с девятого этажа», и вовремя их ликвидировать. Услуги свои сам предложил, крутится постоянно рядом, сообразительный — на десятерых хватит. И нервничает все время, чем дальше, тем больше.
Или вот еще забавный вариант: Саня с девятого этажа. Вот кому проще всех было Челышова убить. Поднялся на два этажа, сделал свое черное дело, спустился — и никто его не видел, и никому в голову не придет. А Гордеева грохнул, испугавшись его настойчивых расспросов о «последнем посетителе». Ведь ясно же, что никакого последнего посетителя в таком раскладе и не было. А сам, убрав Гордеева (машину где-то угнал, что ли?), на радостях надрался так, что организм не вынес издевательства над собой и отбросил копыта. Так сказать, кара господня. Хороший вариант. Тогда и деньги где-то в саниной квартире должны обретаться. Если не стащил еще кто-нибудь.