Очищение огнем
Шрифт:
Кей медленно кивнула. Все верно, она жаждет перемен и ожидает, что они произойдут, но не прилагает к этому никаких усилий. Конечно, она ведет себя и мыслит, как ребенок, надеется, что кто-то выполнит за нее ее обязанности. Пора покончить с этим, попробовать сделать что-то самой.
– Я должна увезти Локи, – с неожиданной настойчивостью сказала Кей.
– И куда же вы поедете?
– Куда угодно, лишь бы подальше от мистера Трейна. Не могу больше вынести и мысли о том… о том, что она должна покоряться любому его желанию.
Пальцы Кей сами собой сжались в кулаки.
– Я
– Ты можешь, – серьезно кивнул Мак. – Ты уже достаточно взрослая.
– Но мне все-таки понадобится помощь.
– Ты же знаешь, что можешь на меня положиться. Кей испытующе взглянула на него.
– А вы с нами поедете? Вы тоже моя семья.
Мак начал раскачиваться на табуретке, потрясенный мыслью о том, что должен так резко изменить свою жизнь.
– У тебя золотые руки, – продолжала Кей. – Ты все можешь починить. Не знаю, смогу ли я ходить в школу и зарабатывать деньги. А без денег… сам понимаешь, боюсь. Локи…она знает только один способ. Но ты, Мак, можешь заработать на жизнь повсюду, точно так как здесь: чинить машины, инструменты, сколачивать мебель…
Сообразив что-то, Мак задумчиво улыбнулся. Неожиданная идея полностью завладела им. Почему бы не бросить вызов судьбе и не начать все сначала? И он, и Лили не смогут жить без Кей. Они часто признавались друг другу, что, будь девочка им родной, все равно не смогли бы любить ее больше.
– Лили! – внезапно заорал Мак, вскакивая на ноги. Жена, по-прежнему, не выпуская чашку с кокосом, показалась в двери.
– Кейулани хочет уехать, – объявил он. Широкое лицо туземки мгновенно стало испуганно-тревожным; чашка выпала из рук.
– Нет, погоди! – закричал Мак, перекрывая звон бьющейся посуды.
– Она хочет, чтобы мы ехали с ней и помогли спасти Локи от мистера Трейна.
Лили понадобилось всего несколько мгновений, чтобы осознать сказанное; губы женщины растянулись в счастливой улыбке.
– Но куда мы отправимся? – спросила она. Кей пожала плечами.
– Я еще не думала об этом. Знаю только, что не очень далеко. У нас нет денег на дальнее путешествие.
– Тогда я знаю как раз то, что нам надо! – воскликнул Мак.
Женщины вопросительно взглянули на него.
– Мы поедем туда, – подмигнул он Кей, – где я могу взять тебя па прогулку по Луне.
– Буду ли я скучать по всему этому? – спрашивала себя Кей, медленно шагая через пальмовую рощу к узкой белой полосе песка, ведущей к маленькому коттеджу – прелестному деревянному домику, окруженному верандой, которую можно закрывать большими ставнями, когда шел ливень или дул сильный ветер с моря. Вокруг росли белые понсеттии и алые гибиски. У Кей была своя большая комната, правда, не рядом со спальней матери, а в противоположном крыле дома. Окна выходили на восток, так что ее часто будили первые лучи солнца, поднимавшегося над океаном. Какое прекрасное место! Как хорошо жить здесь… если только очарование не было бы загрязнено уродством сознания того, что коттедж составляет основную часть платы получаемой
– Нет, – заверила себя Кей. – Она никогда не пожалеет, если покинет эти места!
Они с Маком еще целый час провели в хижине, строя планы на будущее. Мак знал рыбака, владельца лодки, достаточно большой, чтобы вместить четырех человек. Он несколько раз чинил лодочный мотор, и платы часто приходилось ждать неделями, поскольку у рыбака после поломки и ремонта никогда не бывало денег. Теперь Мак может спокойно просить об одолжении. Лодка заберет их прямо от дома на берегу, и к началу следующего дня они смогут добраться от Оаху до острова Гавайи. Большой Остров, где жизнь оживленнее, веселее, представляет собой что-то вроде приграничного городка, к тому же, там легче затеряться – на тот случай, если, как сказал Мак, Харли Трейн попытается вернуть Локи.
– Я обо всем договорюсь, когда вы будете готовы, – пообещал Мак.
Замысел, казалось, было очень легко осуществить, и Кей пожалела, что заранее не поговорила с Маком об отъезде.
Однако она отнюдь не ожидала, что Локи сразу согласится. Как капля с годами точит камень, так и воля матери, по-видимому, совершенно надломлена постоянными многолетними унижениями, которым она подвергалась. Несмотря на боль и позор, причиняемые Трейном, Кей часто слышала, как Локи выражала ему благодарность за возможность жить более обеспеченной жизнью, чем ее собственная мать.
Только за последние два года Кей сумела кое-что узнать об истории своей семьи и сложить обрывочные сведения. Когда-то в детстве Кей засыпала мать вопросами о ее происхождении, и Локи резко ответила, что ее родители были людьми, оскорбившими духов, и за это преступление Пеле, богиня вулканов, наказала их и заставила исчезнуть в облаке дыма. Кей тогда так испугалась, что много лет не спрашивала больше о родственниках Локи.
Когда девочка повзрослела и начала задавать разумные логичные вопросы, уже отказываясь верить странным сказкам, Локи старалась отвечать как можно более уклончиво:
– Чем меньше знаешь, тем лучше, – говорила она дочери. – Моя мать была туземкой, отец – белым, который служил здесь в армии, а потом навсегда покинул острова. То же самое случилось и со мной. Твой отец родился на материке, был солдатом, потом уехал. Больше рассказывать особенно нечего.
Но Кей не собиралась легко сдаваться. Она пыталась выведать у матери хоть что-то об отце – как он выглядел, как его звали.
– Я забыла его, и тебе советую, – упрямо отвечала Локи.
Наконец, потеряв терпение, она яростно взорвалась:
– Он мертв, он никогда не хотел ничего знать о нас! И не смей приставать ко мне!
Мать нечасто говорила так резко, с такой мучительной убежденностью, и Кей с тех пор не смела ослушаться приказа. Но зато спросила Мака и Лили, что они знают об ее отце, о семье матери и о том, как Локи познакомилась с Харли Трейном. Сначала они тоже давали уклончивые ответы, но, когда девочка повзрослела, все-таки кое-что объяснили, правда, при этом постоянно уговаривали ее посочувствовать несчастьям, выпавшим на долю Локи, и постараться понять ее.