Одаренная
Шрифт:
Дэй доедает своей кусок теста и внимательно слушает мои слова, сложив губы вместе.
— Да, знаю я, — говорит он, запустив руку в спутавшиеся волосы. — Но что ты предлагаешь? Куда нам податься?
Я беспомощно мотаю головой. Дэй прав — и как бы сильно мне не хотелось никогда больше не встречаться с Патриотами, я понимаю, что выжить у нас без их помощи, очень мало шансов.
Когда Патриоты первый раз помогли нам бежать из Баталла Холла, когда Дэй был без сознания, а я тяжело ранена в плечо, я попросила Патриотов взять нас с собой в Вегас. Я надеялась, что они помогут нам.
Они отказались.
— Ты заплатила
До этого момента я почти поверила, что Патриоты смогут позаботиться о нас. Но слова Каэде вернули меня в реальный мир. Они помогли нам только потому, что я заплатила Каэде 200 000 Республиканских Банкнот, те деньги, которые я получила за поимку Дэя. И даже после этого, она еще возмущалась, прежде чем послать своих товарищей нам на подмогу.
Позволить Дэю увидеть Тесу, помочь ему вылечить больную ногу, поделиться информацией о том, где находится его брат — за все это придется заплатить. Если бы только я взяла с собой больше денег перед побегом.
— Вегас — это худший из возможных городов, где нам стоит находиться, — говорю я Дэю, аккуратно потирая заживающее плечо. — Патриоты возможно даже не встретятся с нами. Я просто хочу убедиться, что мы все хорошо обдумали.
— Джун, я знаю, ты не привыкла думать о Патриотах как о союзниках, — отвечает Дэй. — Тебя учили ненавидеть их. Но они действительно наши потенциальные союзники. Я доверяю им больше чем Республике. А ты?
Я не знаю, хочет ли он оскорбить меня этими словами. Дэй, кажется, не обратил внимание на то, что я пытаюсь ему сказать: Патриоты скорей всего не станут нам помогать, а мы застрянем в военном городе. Но Дэй считает, что я сомневаюсь, потому что не доверяю им. Что, в глубине души, я по-прежнему Джун Ипарис, самая знаменитая одаренная девочка в Республике.... что я по-прежнему верна этой стране. Но, разве это правда? Сейчас я преступница и уже никогда не смогу вернуться в свою прежнюю жизнь. Эти мысли оставляют чувство пустоты, как будто я буду скучать по своему званию любимицы республики. Может быть так и есть.
Если я больше не любимица Республики, тогда кто же я?
— Хорошо. Мы постараемся найти Патриотов, — соглашаюсь я.
И так понятно, что я не смогу уговорить его поменять планы.
Дэй кивает.
— Спасибо, — шепчет он.
На его прекрасном лице появляется намек на улыбку, притягивая меня своей теплотой, но он не пытается обнять меня. Он не дотрагивается до моей руки. Он не придвигается ближе, чтобы коснуться моего плеча, он не прикасается к моим волосам, он не шепчет мне ободряющие слова и не кладет голову мне на плечо. Я даже не заметила, как сильно привыкла к таким проявлениям нежности с его стороны. Так или иначе, я чувствую, что сейчас мы очень далеки друг от друга.
Может быть, его кошмары обо мне.
Как только мы оказываемся на главной улице Лас Вегаса, из громкоговорителей раздается объявление.
Во-первых, если в Вегасе и есть место, где нам лучше не показываться, это главная улица. Информщиты (по шесть в каждом блоке) расположены по обе стороны оживленной улицы и на каждом появляется
Это военный город, земля солдат.
Солнце только село за горизонт, когда мы с Дэем проходим по главной улице и направляемся в другой конец. Дэй опирается на мое плечо, когда мы стараемся смешаться с толпой, он тяжело дышит, а лицо искажено болью. Я стараюсь изо всех сил поддержать его и не привлечь внимания, но под его весом моя походка выглядит как у сильно выпившего человека.
— Как у нас дела? — шепчет он мне на ухо, его губы кажутся горячими на моей коже.
Я не уверена, может он наполовину в бреду из-за боли или это все мой вид, но я не могу сказать, что я против его откровенного флирта сегодня вечером. Это неплохая перемена после нашего путешествия на поезде. Он старается идти, не поднимая головы, глаза спрятаны под длинными ресницами, он старательно отводит взгляд от солдат, проходящих мимо. Он чувствует себя неуютно в кители и штанах. Черная солдатская кепка скрывает его белые волосы и закрывает большую часть лица.
— Хорошо, — отвечаю я. — Запомни, ты пьян. И счастлив. Флиртуешь со своей провожатой. Постарайся побольше улыбаться.
На лице Дэя появляется широкая улыбка. Обворожительная как всегда.
— Брось, милая. Я думал, что хорошо справляюсь со своей работой. Моя рука обнимает самого красивого провожатого в этом блоке! Как я могу не приставать к тебе? Разве не похоже, что я хочу тебя? Вот он я, флиртую с тобой.
Он подмигивает мне.
Он выглядит так забавно, что я не могу удержаться от смеха. На меня пялится какой-то прохожий.
— Гораздо лучше. — Я вздрагиваю, когда его лицо приближается к ямке на моей шее. Спокойно. Сконцентрируйся. Золотые украшения, прикрепленные к подкладке на одежде и обуви, звенят при каждом шаге. — Как твоя нога?
Дэй немного отстраняется.
— Было неплохо, пока ты не напомнила об это, — шепчет он, затем морщится, когда спотыкается об тротуар. Я крепче прижимаю его к себе. — Когда в следующий раз будем отдыхать, я осмотрю ее.
— Запомни, два пальца к виску, если захочешь передохнуть.
— Да, да, я дам тебе знать, если возникнут проблемы.
Мимо нас проходит пара солдат со своим собственным эскортом: ухмыляющимися девушками, на глазах у них блестящие тени, а лица разрисованы причудливыми узорами, одеты они в тонкие танцевальные костюмы с искусственными красными перьями. Один из солдат смотрит в мою сторону, смеется и расширяет остекленевшие глаза.
— Из какого ты клуба, красотка? — небрежно говорит он. — Не помню, чтобы видел тебя здесь раньше.
Он протягивает руку, чтобы обнять меня за талию, но Дэй быстро перехватывает ее и грубо отталкивает прочь.