Одарённый гомункулами
Шрифт:
— Шутки у тебя какие-то дурацкие!
Атмосфера перестала быть накалённой, как раньше. Хоть алхимик и бывший демон не сдружились, но ненависти между ними больше не было. Всему виной — бой с экзорцистками.
— Да, чуть не забыл, — воскликнул Эдвард, прервав беседу девушек. — Уинри собирается обратно в Ризенбург. Мне надо её сопроводить.
— А чего так? — лениво поинтересовался Иссей. — Волнуешься?
— Ну… Я и сама доехать могу, — ответила Уинри, но Элрик её перебил.
— Вспомни про мёртвых, что блуждают по опустевшим участкам
— Это те живые личины с оружием? — вставила свою реплику Зеновия.
— Совершенно верно. Поскольку Уинри не обучена рукопашному бою, она может крупно влипнуть в неприятности.
Иссей вспомнил, как он впервые познакомился с Уинри — десять дней назад, ночью. Если бы бывший демон не оказался в нужном месте в нужное время, сейчас бы Рокбел не стояла тут и не разговаривала. Уинри — ну вылитая Асия!
— Ты за меня волнуешься? — удивилась Уинри такому поведению друга детства. — Как мило!
— И ничего не волнуюсь! — смутился Эдвард, отводя взгляд в сторону. — Просто… Просто даже Альфонс поступил бы также. И мы с детства друг друга знаем…
— А малыш дело говорит, — согласилась Зеновия, задумавшись о словах Элрика. — Вдруг и правда что случится.
— Эй, я не малыш!
— Ой, да что ты? А чего такой маленький? Небось, и где-то там тоже не вырос, да?
— Не умничай! И не делай косые взгляды! Если ты такая большая, с такими, кхм, арбузами, то не надо тут меня дискриминировать.
Зеновия закатила глаза и хмыкнула, а Эдвард получил по голове от Уинри со словами: «Не смей о девушке судить по её груди!».
— Нда… Цирк уехал, клоуны ещё тут, — Иссей закрыл лицо руками и задумался. Ему по любому придётся ехать вместе с блондином и блондинкой, ибо без Стального, Иссей просто попадёт в ловушку и его посадят за уничтожение штаба алхимиков. После парень посмотрел на Ирину. Медовласка тоже задумалась о своём, не слушая, о чём разговаривают Эдвард, Зеновия и Уинри. — Ирина-тян, конечно, не смею я тебя и Зеновию об этом просить, но… Как насчёт того, чтобы держаться вместе?
Оторвавшись от своих мыслей, девушка перевела лиловый взгляд на брюнета. Хёдо продолжил:
— Понимаешь, цели у нас одинаковые, да и вещь мы одну и ту же ищем — философский камень…
— Мне рассказывали о нём, — сказала Ирина, присаживаясь рядом с Иссеем. — Я поняла всю суть твоей просьбы. Думаешь, философский камень сможет вернуть нас обратно в наш мир?
— Уверен на сто процентов! Конечно, я пока не знаю, где его можно найти, но его воздействие способно обмануть равноценный обмен. Стало быть, Врата Истины мы сможем открыть.
— Видно, ты ещё не знаешь, из чего состоит философский камень, — лицо девушки стало очень грустным и печальным. Иссею показалось, что Ирине совсем неприятна эта тема разговора. — Ладно. Вообще мы сами хотели предложить тебе присоединиться к нам.
Ирина поднялась с лавки и подошла к Зеновии, объяснив ей план бывшего демона. Иссей остался сидеть, обдумывая сказанные Шидоу слова: «Видно, ты ещё
— В общем, хорошо, — кивнула Зеновия, выслушав Ирину. — Мы уже неделю в этом мире не можем найти выход, а этот парень довольно хорошо уже знаком с местностью. Что ж, я только За!
Иссей улыбнулся и поднялся с лавки, разминая затёкшие мышцы спины. Бинты немного затягивали, что крайне портило ощущение свободы.
— Ну, как говорится, один за всех… — начал Иссей, протянув руку вперёд.
— И все за одного! — остальные сделали то же самое.
— А этот, ишварец убежа-ал! — продолжал ныть Глаттони который раз. — Я так и не смог его скушать.
В помещение царила тьма, и пахло кровью. Лишь единственный луч света был, который падал на то место, где стоял золотой трон. На нём восседал постаревший мужчина с длинными золотистыми волосами. Перед ним стояли гомункулы и ждали, что ещё прикажет им их отец.
— Ты запомнил его запах, Глаттони, — напомнила ему Ласт, мило улыбнувшись толстяку. — Ишварец вновь вернётся в столицу, и тогда он уже не сможет помешать нашему плану.
С трубы спрыгнул ещё один гомункул, и пол под ним слегка треснул. У него были длинные волосы, падающие вниз, словно пальма. Чёрный жилет обтягивал грудь, оголяя гладкий живот; от локтей шли перчатки. Чёрные шорты и обувь по голени. Лишь усмехнувшись над словами Ласт, он развёл руками, мол: долго же всё это будет.
— Интересно посмотреть, как вы эту пташку ловить-то будете, — с ядом усмехнулся гомункул.
— Энви, нам досталась куда сложная работа, чем тебе, — покачала головой Ласт. — Тем более, что тот мальчишка убежал и нам не удалось убить ни ишварца, ни его.
— Случаем, не про того мальчика с Мечами Хаоса говоришь? С ним-то я разберусь один и никто мне бы не помешал.
— Тише с выражениями, Энви, — в окружающей тьме прозвучал детский, но страшный голос, и над ними появилось око с алым глазом. — Не надо огорчать Отца!
— О, привет, Прайд, — хмыкнул Энви, махнув рукой алому оку. — Давно тебя я не видел в этих просторах.
— Взаимно.
Послышались ещё шаги. К гомункулам приближался статный пожилой человек с повязкой на глазу, одетый в форму государственного алхимика. Им оказался фюрер Кинг Брэдли. Хмурый взгляд оглядел всех присутствующих.
— А вот и ты, Расс, — поздоровался с ним Прайд. Алое око поглядело в сторону появившегося гомункула. — Что там с делами по ценным жертвам?
— Стальной Алхимик Эдвард Элрик сегодня отлучался надолго. Объяснился тем, что будет сопровождать свою подругу Уинри Рокбел в Ризенбург, — объяснил Брэдли, убрав руки за спину по привычке. — Я видел, как он, она и ещё какая-то троица следовала к железнодорожному вокзалу.