Шрифт:
Коловоротный С.В. «Одареныш». Издательство «Атопол», Киев, 2014 г. 192 с. ISBN: 978-617-7190-03-4.
Часть 1. Исчезновение.
Мужской
Он мягко проплыл мимо меня, именно так он передвигался по комнате – словно плыл по воде.
— Кто вы?– спросил я.– Зачем вы пришли ко мне?
— Чтобы сказать тебе твое имя,– ответил незнакомец с невозмутимым спокойствием.
— Мое имя?.. Но я знаю свое имя!
— У тебя есть другое имя. Тебя зовут Солар.
Человек переместился на балкон, продолжая смотреть в мою сторону. А дальше произошло что-то необыкновенное. Солнце, светившее ему в затылок, пронзило своими лучами его голову, и левый глаз его стал светиться все ярче и ярче. И, в конце концов, ослепил меня своим светом, словно мощный прожектор…
… Утром я встал с трудом. Голова после пробуждения была тяжелая, словно чугунный колокол, и примерно с таким же звоном внутри.
Почему-то захотелось посмотреть на балкон. Дверь была закрыта, и даже штора задернута. Я тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение. Сон, просто сон – подумал я. И ничего больше.
С кухни потянуло запахом яичницы, стучал нож по деревянной доске – это мама нарезала аккуратными кружочками ветчину к завтраку. Посапывал на плите чайник, пытаясь продуть обычную трель, хотя утром ему это никогда не удавалось – воды было по самый край, чай в нашей семье пить по утрам любили все.
Я сбросил одеяло, и спустил ноги. Ступни привычным движением обнаружили у дивана домашние тапки.
В коридоре перед зеркалом брился папа, в его руке жужжал и подрагивал старенький «Харьков», который уже мало что мог, но был дорог как память. Мама бегала с шумовкой из кухни в комнату, стараясь не пропустить по телевизору утренние новости.
— Брюки я тебе погладила, рубашку уже сам,– коротко сказала она. И побежала обратно на кухню – на сковороде уже поспевала яичница. – Ты скоро?!
Этот вопрос был уже к папе. Он обычно завтракал и уходил на работу первым.
— Угу,– сказал он и продолжал бриться, урча себе под нос какую-то мелодию.
В общем, утро как утро. И если не думать о моем сне, все было как обычно. Я позавтракал вместе со всеми, затем взял портфель с учебниками, и вышел из квартиры.
И тут я понял, что ошибся. Не было все как обычно. Этажом ниже, на лестничной площадке стояли два сотрудника полиции. Они переговаривались между собой вполголоса, нервно поглядывая по сторонам, а рядом с ними стояла уже полная стеклянная банка с окурками.
Дверь в пятнадцатую квартиру была приоткрыта, оттуда доносились разные голоса, высокие и низкие, женские и мужские, из чего можно было понять, что в квартиру набилось с десяток людей. Это была квартира
Я остановился, и двое в форме тут же уставились на меня.
— Кто такой?– тут же спросил лейтенант.
— Я… живу здесь,– вопрос застал меня врасплох и я растерялся.– Из двадцатой квартиры.
— Фамилия?
— Покровский… А что случилось?– наконец задал я нужный вопрос.
— Это тебя не касается,– тут же вставил второй, с неприятным колючим взглядом.
— Ты Ковалевых знаешь?
— Конечно. Живем рядом… А что с ними?
— Здесь еще один свидетель нарисовался!– тут же крикнул щель лейтенант. И грубо взяв меня за плечо, втолкнул в прихожую квартиры.
Из коридора была видна часть кухни. За столом сидела мама Даньки, руки прижимали к лицу платок, плечи мелко вздрагивали. Она плакала. Рядом стоял отец моего приятеля – высокий и худощавый Вадим Александрович. Он скрестил на груди руки и смотрел куда-то, уставившись в одну точку.
Дверь в комнату Данилы была тоже чуть приоткрыта. И я, сам не зная почему, направился именно туда. Я вошел буквально на пару секунд, потому что тут же меня вытолкнул оттуда толстый человек в сером костюме, с большой кожаной папкой в руке.
— Кто впустил?!– заорал он.– Посторонним тут делать нечего!
Всего пару секунд я был в комнате Данилы, но этого было достаточно, чтобы все, что я там увидел, запечатлелось в моей памяти, как нечто совершенно выходящее за рамки воображения.
Рядом с диваном стоял компьютерный стол. Компьютер почему-то был включен, я даже заметил на нем любимую заставку Даньки – необычный природный пейзаж, только не земной — это был снимок, сделанный американцами на Марсе. Рядом со столом стояло кресло. А на кресле… лежала одежда – рубашка, под ней майка. Вниз свисали две брючины, на полу стояли кеды, и в них я даже успел увидеть желтые носки в клетку.
В общем, все это выглядело бы самым обычным образом, но только в том случае, если бы в этой одежде был человек.
Все это я понял уже в коридоре, куда меня вытолкнули. Лейтенант проводил меня взглядом до лифта, и, пожав плечами, отвернулся.
Я зашел в открытый лифт, больше напоминавший пещеру с его тускло светящей лампочкой под потолком и «наскальной живописью» на стенах, и поехал вниз. Тут же, обгоняя лифт по мусоропроводу, пронесся, как торпеда в ракетном отсеке, чей-то пакет с отходами. И через пару секунд громыхнул в районе первого этажа, словно взрывпакет.
Лифт в нашем доме ездил очень медленно, видимо, те, кто его делали, считали, что человеку некуда и незачем торопиться. Вроде тех работников, которые уже второй год меняли у нашего дома трубы, перекопав все вдоль и поперек и заставляя жильцов перепрыгивать через ямы.
Все еще под впечатлением от увиденного, я вышел на улицу. Было ранее утро, но солнце уже светило на полную катушку. У подъезда стоял дворник и лениво слушал сантехника, который жаловался на нерадивых жильцов, кидающих в канализацию «всякую гадость». Дядя Коля – так звали сантехника, не спеша разматывал жесткую металлическую проволоку, которую он принес в старой покрышке от велосипеда. Видимо, как раз собирался чистить канализацию.