Одержимая (авторский сборник)
Шрифт:
Художник одной рукой подхватил розы, другой обнял внучку. Алиса явилась на праздник в полном велосипедном обмундировании, не снимая даже шлема, и волнистые каштановые волосы выбивались из-под серого и черного пластика.
— Алиска-свиненок! — в голосе деда явственно прозвучало «королевна». — Где твое платье?
— Вечером, ну вечером, деда, мне еще в парикмахерскую!
— Уже почти пять часов!
— Еще не вечер! — она поцеловала народного художника в щеку. — Дедуль, я на минуту, я буду к семи… Или к восьми.
— Свиненок, — художник огорчился, но даже не попытался
— Да ладно, я постараюсь пораньше!
В ее веселье, подчеркнуто-безмятежном, Ирине померещилась фальшивая нота. Что же, она всегда притворяется ребенком для старика-деда?
Или именно сегодня ее что-то беспокоит, и она не хочет подавать вида?
Букет перекочевал в руки все той же распорядительнице. Откуда-то принесли вазу в половину человеческого роста — в такой вазе можно было утопиться; Алиска-свиненок, в велосипедных трусах и черной облегающей майке, прошла сквозь толпу в обратном направлении — по-прежнему ни на кого не обращая внимания. Она прошла мимо своих портретов — мимо акварельного наброска, и «В первый класс», и портрета с сиренью — не удостоив их взглядом, и вышла, на прощанье помахав деду рукой.
Ирина посмотрела на народного художника. Поймала взгляд, которым тот провожал внучку. Привалилась к стене между двумя скучными натюрмортами:
— Это засада, Олег.
— Что?! — демон насторожился.
Ирина мертвой рукой вытащила из кармана телефон. Человек с телефоном привлекает куда меньше внимания, чем говорящий с невидимым собеседником.
— Я не смогу.
— Сдурела, ведьма?
С телефоном у лица, с фотоаппаратом-«мыльницей» на шее она вышла из зала; в холле уже толпились, и стихийно сложившиеся группки поднимали бокалы за юбиляра.
В этот раз самоубийцу не надо искать, думала Ирина. Не надо вычислять его мотив. Все просто и совершенно невозможно, потому что мне его не остановить. Как только он узнает о гибели этой девочки — я могу хоть штабелем сложиться, хоть сама повеситься у него на глазах — его не остановишь.
— Олег?
— Эй, ведьма, ты в своем уме?
— Что с ней случится, ты знаешь? Как она погибнет?
— Не знаю… Ты куда?!
Ирина выбралась на свежий воздух. Во дворе полно было людей и машин, на входе добавилась рамка-металлоискатель, и охранников собралось уже трое. Алиса, со шлемом под мышкой, со стаканом воды в руке, стояла рядом с давно не мытым серым Пежо; на крыше машины закреплены были два велосипеда, и парень лет двадцати проверял крепления.
Видный парень, надо сказать. Высоченный, мускулистый, отлично сложенный, в кожаной жилетке на голое тело, так что круглые плечи бугрились, как у киногероя. Длинные светлые волосы выбивались из-под черной банданы, в мочке левого уха покачивалась массивная сережка. Внучка художника, оказывается, падка на мачо и не любит ботаников…
Ирина глядела на них, по-прежнему сжимая телефонную трубку:
— Олег. Послушай. Мы старика не спасем.
— Если он умрет — ты тоже умрешь! — прошипел демон. — Забыла?
Ирина глубоко вздохнула:
— Хватит, не запугивай… Ни уговорами, ни обманом, ни лекарствами, никакими психологическими выкрутасами его
Она прошлась вдоль фасада, стараясь не выпускать из виду лицо девчонки. Теперь, когда дед не видел, она казалась старше, серьезнее и грустнее. И ее без сомнения что-то мучило. Проблема, которую надо решить сегодня; парень что-то говорил, повернувшись к Ирине спиной, его руки выдавали нервозность. Крепления давно были затянуты и проверены, а он все проверял и проверял их, будто не решаясь сдвинуться с месте.
Алиса покачала головой. Бросила свой шлем на заднее сиденье и отдала стакан первому подвернувшемуся гостю. Гость оторопел.
Не оглядываясь, девчонка забралась в машину, парень сел за руль, и обе дверцы хлопнули одновременно. Ирина, на ходу пряча телефон, быстро зашагала к воротам.
— Ты что?! — рявкнул демон. — Как ты потом войдешь?
Навстречу торопились дети в легких курточках поверх концертных костюмов, подростки постарше несли аккордеоны и скрипки в футлярах, женщина с лилово напомаженными губами подгоняла их, будто капрал: «Быстрее! Не спим! Еще распеваться!» Они прошли мимо Ирины, малыш с виолончелью, идущий последним, наткнулся на нее и тихо выругался матом.
Медленно стали открываться ворота — охранники выпускали Пежо с велосипедами на крыше.
Старик будет жить, если выживет внучка. Ирине было это ясно, как… как вот эти отпечатки туфель на мягкой глине. Как номер машины с велосипедами. Как небо, минуту назад голубое, а теперь белое, с серыми прожилками.
…Но как ее остановить?!
Лавируя в толпе, она вдруг бросилась к воротам.
— Ведьма, ты сдурела? — демон был растерян.
— Погоди! — Ирина кинулась за Пежо, на ходу придумывая первую фразу. Такую, чтобы зацепить, чтобы они выслушали; она не придумала ничего лучше, чем «Вижу по твоей ауре большую опасность», но сообщать об этом было некому.
Неизвестно, видел ли парень за рулем бегущую за машиной ведьму. Но, выехав на дорогу, машина сразу взяла хорошую скорость и притормозила только метров через пятьсот — перед поворотом. А Ирина осталась стоять посреди узкой проселочной дороги.
Поздно спохватилась. Надо было хватать девчонку, когда она была здесь; потеряла нюх, ведьма, сегодня все наперекосяк — а все из-за проклятого демона и его вдовы!
Ее скутер был на месте, и даже пестрый букет не успел поблекнуть. На скутере гнаться за машиной? По трассе?!
— Возвращайся, — сказал демон. — Будь рядом со стариком.
Ирина прикрыла глаза. Машина с велосипедами все удалялась, катила прочь, и через пару секунд ее невозможно будет догнать даже на гоночном мотоцикле…
Но старик будет жить только, если выживет внучка.
— Мы спасем девчонку, — она сбросила букет на траву. — И тогда не будет самоубийства.
— Девчонку?!
И без того серое лицо демона побледнело еще больше. Еще секунду назад он верил, что ведьма знает, что делать — а теперь пришел в ярость; правая Иринина рука сама собой вцепилась ей в волосы.