Одержимость Фенрира
Шрифт:
Надо всего лишь хорошенько поискать.
Скорей. Скорей. Догнать. Прижать. Забрать себе. Унести в своё логово, подальше от этой шумной толпы. Туда, где никто не помешает наслаждаться каждым мгновением обладания.
Каждым мгновением обретения.
Как будто половина души нашлась, и я больше не истекаю кровью.
Где ты? Где…
Подожди ещё немного. Не уходи. Я почти тебя догнал.
Такой нежный запах. Чистый.
Невинный.
Понимание этого бьёт диким хмелем в голову.
Никто до меня не касался.
Ты ведь тоже меня ждала, да? Не могло быть иначе.
Еле
Толпа редеет. Впереди темнеют кроны деревьев – и освещённая луной узкая просёлочная дорога, истоптанная множеством ног. Совершенно пустая дорога. Весь Таарн сегодня на празднике. Наверное, надо остаться у праздничных шатров, я ещё не всё осмотрел… но чутьё влечёт туда, прочь от толпы. Оно меня ещё никогда не подводило, так что решаю не сопротивляться и идти туда, куда меня так сильно тянет, что просто больно дышать.
…А потом мой путь преграждает низенькая хилая фигурка. Тощий старик с такой длинной седой бородой, что конец ему приходится заправлять за пояс из простой верёвки, которым подпоясана его белая хламида.
Я достаточно повидал на своём веку, чтоб не пытаться сдвинуть с места этого человека.
Если тебе дорогу преграждает друид, это обычно что-то значит.
Но останавливаться для меня сейчас – смерти подобно. Что, если упущу?.. не могу терять ни мгновения, сердце бьётся так быстро, что от шума крови в ушах почти ничего не слышу. На моих руках уже когти, а клыки удлиняются. С каждым дыханием из горла рвётся низкий клокочущий рык. Так сильно хочется скорее догнать, схватить, и никогда и никуда больше от себя не отпускать.
Старик выставляет вперёд ладонь.
Мощной волной силы меня бьёт так, что торможу, будто в невидимую стену уткнулся. Ар-р-ргх… хочется рвать и метать.
– Постой, Волк! Хочу сказать тебе пару важных слов.
Смотрит с таким пониманием, будто сразу в душу. Как будто знает, что со мной сейчас происходит. И почему-то в его глазах – грусть. И в голосе тоже, когда говорит со мной:
– Я знаю, что Волков накрывает одержимость, когда они находят Истинную. Но не стану вмешиваться, раз боги изрекли свою волю. Просто помни, что ты человек, а не зверь. И береги девочку.
Ничего не отвечаю и едва ли его слышу.
Кровь шумит в ушах.
Паника накрывает удушливой волной.
Я больше не ощущаю Запах. Я потерял его! Безумею от тревоги. Из последних сил удерживаюсь от оборота. Если моя Истинная где-то рядом, я не хочу её напугать. Вдруг испугается чудовища, в которое я обращаюсь с каждым утекающим мгновением? И без того в висок длинной отравленной иглой колет мысль о том, как эта сладко пахнущая малышка воспримет новости о том, что она теперь моя, и я её забираю. Потому что никаких других вариантов, конечно же.
Моя.
Только моя.
Ау-у-у-у!..
На глазах друида слёзы, когда он отступает в сторону.
Забываю об этой встрече сразу же, как только освобождает мне путь, и тело свободно двигаться дальше.
Кидаюсь во тьму.
Под деревьями меня обступают прохлада
Я был наполовину мёртв до Тебя.
Я оживаю с каждым биением сердца.
Нари
Первая мысль – броситься посмотреть, что у него с рукой.
Мне приходится себя останавливать.
Ты совсем дура, Нари?
Даже если забыть на мгновение, что ты под зельем невидимости, что тебе нельзя показываться чужакам, нельзя к ним подходить, нельзя даже разговаривать.
Кто ты такая этому чужому мужчине из далёкой страны? Правильный ответ – ты ему никто. У тебя нет права о нём заботиться. Вон, сестра рядом сидит. Она тут же подаёт ему салфетку, взволнованно касается тонкими пальцами мощного предплечья. Король встаёт во весь свой громадный рост. Что-то отвечает ей, отирает руку и небрежно отбрасывает салфетку прочь. Какой же высокий, всё-таки…
Закусив губу, продолжаю следить неотрывно. Сердце бросается вскачь. Да оно и не успокаивалось, по-моему, с того момента, как увидела я этого мужчину. А это плохо. Очень-очень плохо!
Мне. Нельзя.
Нельзя.
Нельзя.
Нельзя!
Зло вытираю ресницы и резко отворачиваюсь.
Всё на этом. Пора возвращаться. Добилась, чего хотела, идиотка? Вот теперь тебе точно будет о чём пострадать. И это ты даже близко к нему не подходила и не разговаривала. Молодец, нечего сказать! Умудриться влюбиться на расстоянии – это сильно. Правильно тебя папа из дома никуда не выпускал. Надо было слушать папу.
Тихая боль под сердцем колет иголочкой мерно, но неотступно. И всё-таки… это не такая сильная боль, как я боялась. Вполне терпимо. Хоть на этом спасибо.
Пытаюсь просочиться через толпу, чтобы уйти. Это оказывается неожиданно трудно. Народу вокруг тьма, меня никто не видит, люди напирают, толкаются, никто не хочет уйти с прохода. Моих слабых силёнок не хватает оттолкнуть. Приходится юркой рыбкой нырять в любой просвет. И молиться, чтоб получилось. Каждое мгновение в этой душной и жаркой толпе начинает всё сильнее меня угнетать. Я к такому не привыкла. Хочется скорее домой. В тишину и темноту. Задёрнуть шторы, лечь в постель, укрыться одеялом с головой. Вся эта музыка, грохочущие барабаны, шумные скрипки… людские разговоры, взрывы хохота… всем так весело.
Одна я на этом празднике чужая.
Не следовало мне вообще сюда приходить.
Всхлипываю и настойчиво пробираюсь дальше. Ну почему так плохо… и так хочется вернуться. Хотя бы просто стоять и смотреть на него. Ничего более притягательного в своей жизни не видела. Перед глазами до сих пор выразительное лицо с хищным взглядом, который медленно скользит по толпе. Может, девушку себе ищет? У нас так много красивых. Наверное, любуется местными красавицами.
Иголочка колет сильней.