Одержимость Грешника

Безрукова Елена

— Всё ясно, — сказал я. — Вещи собирай. И ребёнка не смей пугать – в зубы получишь.

— Ты всё у меня отнял, — тихо произнёс Павел. — Как ты мог? Мы ведь… дружили.

— Вспомнил, — горько усмехнулся я. — А когда меня обворовывал, ты об этом помнил? Ты сам себя всего лишил. Ты сам толкнул Таю ко мне. Она бы никогда на это не пошла. Честная, светлая девочка… Верная, как сто собак. А ты такую просто просрал. Идиот. Но теперь, слава богу, есть тот, кто её оценит – я. И скоро она родит мне малыша. Он, к твоему

великому сожалению, выжил. И помолись за него, придурок. Потому что, если бы он не выжил, – ты бы уже тоже лежал в канаве.

— Они меня заставили.

— Нечего было играть. Ты потерянный для общества, неужели не понимаешь? Может быть, тюрьма тебя исправит?

Я обошёл его и вышел из кухни с целью разыскать Катю. Этот удод вещи дочки собирать не станет, и разговор этот мог быть бесконечным. Катя соберет — главное, чтобы горе-папаша под ногами не путался.

Я нашёл её наверху, в детской, вместе с Ксюшей. Те удивлённо уставились на меня, когда я неожиданно появился на пороге.

— Привет, — улыбнулся я.

— Здравствуйте, — кивнула вежливо Катя, озадаченно оглядывая меня, видимо размышляя, не подрались ли мы с Пашей.

— Дядя Лёша! — подскочил ко мне ребёнок. — Где моя мама? Вы всегда мне правду говорите. Я видела, что она упала с лестницы, а Катя и папа ничего мне не говорят. Где она?

Я мягко погладил светло-рыжие волосы девчушки. Она доверяет мне — это очень приятно. Я присел на одно колено, оказавшись напротив неё.

— Ксюша. Твоя мама в больнице сейчас, — сказал я и ощутил, как она сжалась в ком. Боится. Переживает, малявка. — Но тебе не надо бояться. Мама с врачами, немного приболела, но её лечат, и ей уже лучше. Я только что был у неё.

— Правда лучше? — спросила она.

— Я тебя когда-то обманывал разве?

— Нет…

— И сейчас тоже не обманываю. Мама полечится и поедет домой. К тебе. Теперь вы будете вместе.

На лице малышки мелькнула тень страха и боли от разлуки с матерью. Довёл до такого состояния обеих девочек, придурок! Разве можно разлучать так дочь и мать, она ведь ещё маленькая!

— А как же папа? — спросила она, сцепляя от волнения маленькие пальчики между собой. — Он не разрешает так.

— Папа отпускает тебя, — ответил я. — И завтра мы поедем к маме — навестить её. Хочешь?

— Да!

— Значит, поедем.

— К маме?

— К маме.

— Ура! — запрыгала она, мигом забыв о своих страхах. — К маме, к маме! Хочу к маме!

— Катя, — обратился я к женщине, всё ещё улыбаясь от вида счастливого ребёнка, которому наконец покажут мать. — Соберите вещи Ксюши и свои тоже. Вы переезжаете жить ко мне.

***

— Как так? — развела руками Катя. — И меня зовёте?

— А как же? Ксюша тебя знает лучше меня. Соберите её плед, игрушки, всё, что может напоминать о доме. Ксюш, — обратился

я к девочке. — Поедешь ко мне жить в большой дом? Мама туда тоже скоро приедет.

— Зачем? — не понимала она.

Как же это всё ребёнку объяснить бы?

— Твои мама с папой – они разводятся, ты, наверное, уже это поняла? — решил начать я с главного. Всё равно она увидит, что мы с Таей далеко не друзья, и пусть лучше сразу привыкает, чем я сейчас буду обманывать ребёнка.

— Да, — осунулось лицо малышки. — Папа сказал…

— Теперь у твоей мамы другая жизнь. Но она по-прежнему любит тебя. И хочет, чтобы ты жила с ней. Ты хочешь этого?

— Да…Только как же папа?

— Ты будешь с ним видеться. Вместе твои папа и мама больше жить не будут, и тебе придётся выбирать, с кем жить. Ты хочешь с мамой жить?

— Да… — она совсем расстроилась. Видимо, Паша и здесь оказался трусом – до конца всего так и не объяснил своей дочери.

— А твоя мама хочет жить со мной и выйдет за меня замуж.

Девочка совсем растерялась.

— Замуж? За тебя?

— Да. А что? Не подхожу твоей маме?

— Не знаю… Ты же её начальник!

— Ну и что? Так бывает, что начальник влюбляется в свою подчинённую. Так было у нас с твоей мамой.

Девочка окинула меня таким пристальным и взрослым взглядом, что я даже испытал смущение. Оценивала, как маленькая женщина, меня.

— А разве свадьба бывает не один раз в жизни? — спросила Ксюша.

— Бывает, что и так, — терпеливо ответил я. — Но у твоей мамы вышло иначе. Иногда мамы и папы расстаются, и у них случается новая любовь – как у твоей мамы.

— А ты любишь мою маму?

— Очень.

— Честно?

— Честно. Я люблю твою маму очень сильно. Я постараюсь сделать вас обеих счастливыми.

— И ты не будешь обижать маму, как папа? — почти прошептала она.

Этот её детский вопрос заставил моё сердце болезненно сжаться. Сколько я ещё не видел за закрытыми дверьми их спальни, пока она была замужем за Востровым? Однако ясно, что обращался он с ней как скот не первый раз, если даже ребёнок это ощущает и понимает.

— Ни в коем случае, — покачал я головой. — Твоя мама и так много чего пережила. Я буду её только любить и беречь. И тебя тоже.

— И ты не будешь маму бить?

— Бить? — свёл я брови вместе. Так и хотелось вернуться вниз и разбить его башку раз и навсегда. — Папа… бил маму?

— Да… Один раз. Перед тем, как она ушла. Потом она сильно плакала. И я тоже…

Я взял за плечи Ксюшу и повернул к себе. Смотрел в её зелёные глаза, которые снова напоминали мне о Тае.

— Я никогда не подниму руку на твою маму. На тебя тоже. Веришь мне?

— Да…

— Ты мне доверяешь?

— Да.

— Почему?

— Ты добрый. И красивый. Маме помогаешь…