Одержимость
Шрифт:
— Насколько мне известно, работается тебе здесь очень нелегко. — Он мягким жестом остановил Кори, когда она попыталась его перебить. — Я мало что знаю о происходящем, — продолжал он, — но этого достаточно. Но не могу же им указывать каждую минуту, как себя вести, да и ты, думаю, тоже не обрадовалась бы, издай я приказ о хорошем к тебе отношении. Но я мог бы изменить ситуацию, проявив к тебе благосклонность. Очень жаль, что я не сделал этого раньше. Попытаюсь исправить. Боб доложил мне, что ты очень хорошо
Кори посмотрела на Люка. В любом случае ответить она не смогла бы — в горле застрял предательский комок.
Голубые глаза Люка сощурились в дружеской улыбке.
— Надеюсь, дрожание губ читается как «да», — заключил он.
Кори засмеялась, подавив рыдания.
— И, — продолжал он, — хотелось бы загладить свою вину за пятницу и пригласить тебя на ужин в какой-нибудь из вечеров на этой неделе. Пора бы нам уже познакомиться поближе.
Кори была потрясена. Ради Бога, зачем ему ближе знакомиться с кем-то, стоящим в самом низу социальной лестницы? Да еще за ужином. Лучше уж сразу признаться, может, тогда он передумает.
— Я только что съездила по физиономии Алану Фоксу, — бесстрастно сообщила Кори.
Глаза Люка округлились, он расхохотался с невыразимым удовольствием:
— И поделом!
— Да, поделом, — просияла Кори, чувствуя себя как в прострации. — Я просто подумала, что вам следует знать, наверное, это смертельное оскорбление.
— В определенных обстоятельствах — да, — согласился Люк. — Но осмелюсь утверждать — не в этих. Я наблюдал за тобой, за твоей работой, и Боб тоже присматривался. Он считает, у тебя все данные стать ассистентом. А может, и репортером.
— Ну в общем-то режиссером, — выпалила Кори.
— Прекрасно, — засмеялся Люк. — Люблю работников с амбициями и с характером. Не ошибусь, у тебя есть и то, и другое. Немногие способны противостоять таким акулам, небось, давно убежали бы к маме. Ты ведь тоже собиралась, раз решила уволиться?
Кори покачала головой.
— Нет, я собиралась поискать работу в другом месте. — Она не стала говорить, что у нее уже нет матери. Этого не знал никто, даже Аннализа.
На Люка ее ответ произвел впечатление.
— Значит, ты не собираешься бросать это дело, да? Значит, упрямая? Итак, принимаешь ли ты мое приглашение?
— Да. Да, принимаю, — ответила Кори, ничего не соображая. Ее увидят с Люком Фитцпатриком! О, дождаться бы вечера и рассказать Поле! Боже, сколько всего ей предстоит услышать!
Люк не сводил с Кори глаз, она снова вспыхнула. Казалось, он видит ее насквозь.
— У тебя, конечно, нет с собой ежедневника, — бросил Люк, — давай-ка посмотрим мой. Завтрашний вечер у меня свободен. А у тебя?
— О, прекрасно! — невольно вырвалось у нее. — Да я
Люк смеясь поднялся и снова обошел свой стол.
— Тогда я закажу столик в «Сент-Фредиано» на Фулхэм-роуд, на восемь. Знаешь, где это?
Кори покачала головой.
— Итальянский ресторан, — пояснил Люк, распахивая перед ней дверь. Он собирался добавить что-то еще, но увидел приближающуюся Аннализу.
— А я думал, ты вернулась в Шотландию.
— Я собиралась, — девушка улыбнулась Кори, тряхнув шевелюрой. — Но вчера вечером Пиппа сообщила, что до завтрашнего утра на буровую нас не пустят, и я лечу сегодня вечером.
Кори искоса бросила любопытный взгляд. Аннализа как-то неуловимо изменилась, утратила свою обычную уверенность, что ли, стала скованной и неловкой.
Люк посторонился, пропуская Аннализу, Кори пошла к себе. Она уже отвечала кому-то по телефону, когда почувствовала на себе взгляд Люка. Кори улыбнулась, Люк одобрительно засмеялся, она вновь зарделась, а он исчез в своем кабинете.
— Ну? — сказала Аннализа, когда он снова сел за стол.
— Я извинился перед ней.
Аннализа нетерпеливо отмахнулась:
— Я не о Кори, ты знаешь. Я о субботнем вечере. Помнишь?
Глубоко вздохнув, Люк утонул в кресле. Он обратил внимание на красные круги у нее под глазами.
— Похоже, мне предстоит все утро извиняться, — пробормотал он.
— Я ждала, — упрекнула Аннализа, — ждала всю ночь.
— Извини.
Аннализа не отрывала глаз от Люка, но он не собирался ничего говорить, и Аннализа, стиснув зубы, попросила объясниться.
— Я не позвонил, потому что меня не было в Лондоне.
— Тогда где же ты был?
Люк раздраженно сощурился и посмотрел на часы.
— Аннализа, сейчас не время и не место для такой беседы. Я извинился. И сейчас, если ты не против, я…
— Я против, — перебила она.
— Мне нужно позвонить по одному важному делу.
— Но ты же обещал в пятницу вечером, лежа в постели, — она с трудом выговаривала слова, голос дрожал от слез, — что мы куда-нибудь выберемся в субботу. А ты даже не позвонил и не предупредил, что не сможешь. Объяснись, негодяй, я не думаю, что…
— Аннализа, пожалуйста, оставь меня, прежде чем мы наговорим друг другу такого, о чем придется потом пожалеть. Немедленно! — рявкнул он, когда она попыталась возразить.
Аннализа вздрогнула от такой грубости:
— Как ты смеешь так обращаться со мной? Говоришь, что не можешь выбросить меня из головы, а в следующую минуту готов вышвырнуть ко всем чертям из кабинета! Я просто не знаю, я чувствую, что схожу с ума.
— Поговорим об этом, когда ты вернешься из Шотландии. — Люк встал и направился к двери.