Одержимость
Шрифт:
— Нет, погоди! — закричала она, прежде чем он успел раскрыть дверь.
Он повернулся, на лице его не дрогнул ни один мускул.
— О Боже, ненавижу, когда ты такой, — она закрыла лицо руками. — Люк, ответь мне, пожалуйста! Скажи, что с нами? — Она открыла глаза, в отчаянии посмотрела на него. — Ты знаешь мои чувства к тебе, я не делаю из них секрета. Хотя, наверное, и должна. Должна, да? Не знаю, я уже ничего больше не знаю. Вчера целый день пыталась до тебя дозвониться.
Слезы катились по ее лицу, Люк отошел от двери, обнял
— Не плачь, — он обнял Аннализу, — пожалуйста, не плачь, — и взглянул на часы.
— Тогда скажи, как ты ко мне относишься? — плакала она.
— Ты же знаешь, я с ума по тебе схожу, но просто не уверен, что из этого что-то получится…
— Ну почему, скажи, почему? — Она умоляюще заглянула ему в глаза.
— Я на двадцать лет старше — раз. Я твой босс — два. Твой отец — мой партнер. И также… Я чувствую себя, как в ловушке.
— Но отец здесь почти не появляется. Он же сказал, что полностью доверяет тебе руководство компанией. Так оно и есть. А то, что ты мой босс, если для тебя это так важно, я могу уйти. Буду работать где-нибудь еще…
— Аннализа, — простонал Люк.
— Я сделаю все, Люк. Все, что ты хочешь.
— Я знаю, — вздохнул он. — В этом-то и заключается проблема.
— Что ты имеешь в виду?
Он покачал головой:
— Ничего. Забудь.
Она пыталась поймать его взгляд, найти ответ, который сам он дать не решался. В конце концов она спросила:
— Люк, ведь никого нет, а? Скажи мне, у тебя есть кто-нибудь еще?
Она произнесла это так патетически, что он не удержался от улыбки.
— Ты всегда задаешь мне этот вопрос, — ласково успокоил он. — И ответ все тот же. Нет, никого, только ты.
— Правда?
— Конечно.
Она попыталась улыбнуться.
— А мы поговорим, когда я вернусь из Шотландии?
— Давай, если хочешь.
Когда она ушла, Люк нажал кнопку, вызвал секретаршу и попросил его больше не беспокоить. Затем снял трубку и набрал междугородний.
— Говорит Люк Фитцпатрик, — сказал он.
— Ах да, сейчас соединю вас, мистер Фитцпатрик, — произнес голос на другом конце провода.
Разговор длился недолго, но, положив трубку, Люк глубоко задумался.
Он поднялся и пересек комнату, остановился у окна. Хоть бы кому-нибудь можно было довериться! Переложить на кого-нибудь хотя бы часть невыносимого бремени! Внезапно Люк вспомнил о Кори. Она как джинн, выпущенный из бутылки, весело подумал он. Вряд ли она чем-нибудь поможет, но она бы взволновалась, попыталась понять и сделать все, что в ее силах. Да, он мог бы сказать ей. Но никогда не скажет.
Целые сутки Кори нервничала, часами говорила с Полой по телефону, паниковала — что надеть на ужин с Люком. Хотелось поблагодарить Аннализу — видимо, это она заставила Люка пригласить ее. Но Аннализа улетела в Шотландию.
Атмосфера на работе, похоже, улучшилась, правда, с ней все еще никто не разговаривал, кроме как
Весь день до самого вечера, Кори прокручивала в уме стиль своего поведения за ужином. Что сказать, как посмотреть, чтобы произвести хорошее впечатление.
Во время ленча она понеслась на Кингз-роуд, купила себе костюм цвета электрик, потом рванула к Питеру Джонсу за темно-красной губной помадой от Диора.
И все же Кори не была уверена, что выглядит как надо. Может, лицо слишком бледное, а помада чересчур яркая? Веснушки почти не заметны. Правда, на сей раз она производит впечатление более утонченной девушки, чем обычно, несмотря на то что костюм оказался слегка тесноват.
Люк послал за ней такси, сам же ждал в ресторане. Заказал аперитив, они немного поболтали о Ти-ви-дабл-ю. Кори, казалось, не замечала любопытных взглядов, оставила без внимания даже назойливых почитательниц Люка, подскочивших за автографом. Она просто сидела рядом и едва не лопалась от гордости. Потом заказала спагетти.
— Просто ничего более оригинального в голову не пришло, — оправдывалась она, нервно оправляя костюм.
Люк со смехом предложил ей телятины из своей тарелки, а Кори протянула ему спагетти. От души развлекаясь, он подался вперед, чтобы она покормила его с вилки. Но макаронина соскользнула сначала на край его тарелки, а оттуда — прямо на колени.
— Ой, ну что же, теперь вы, конечно, хотите, чтобы я отправилась домой! — воскликнула Кори.
Люк просто зашелся от хохота и не мог произнести ни слова. В конце концов он предложил выпить за нее.
— Домой? Ни в коем случае! У нас еще десерт.
— Ну уж нет. Очень надо тащить на себе не только спагетти, но и шоколадный мусс, — возразила Кори. — Ешьте свой десерт, я еще немного выпью, а потом отправлюсь домой и залью свою неуклюжесть тем, что у меня осталось с прошлой пятницы. Из-за вас, укравшего моих гостей.
Она сама себе удивлялась: говорила и не могла остановиться, но Люк явно веселился, и это возбуждало ее. Она даже объявила, что вполне способна отмочить такое… И для примера рассказала про одну посетительницу их магазина в Эмберсайде, собравшуюся на бал.
— Я сама своим ушам не поверила, когда услышала свои собственные слова о том, что ненароком могу воткнуть иголку ей в жопу. Ой, надо было видеть ее лицо! Я, конечно, от стыда готова была провалиться на месте.
Люк снова расхохотался. Но совсем другое заставило Кори на следующее утро вспыхнуть от смущения.
— Знаете, Люк, — она уперлась подбородком в бокал, — вы просто умалишенный.
— Ты хотела сказать — умопомрачительный? — поправил он. — Похоже, ты наслушалась Аннализу. Ладно, как бы там ни было, расскажи лучше о том, где росла, о Эмберсайде. Где это?