Одержимость
Шрифт:
— Не могу поверить! — выдохнула она наконец. — Конечно, это я, но Боже мой, оказывается, иногда шелковый кошелек может выйти даже из свиного уха! — Девушка повернулась к Джиорджине. — Ну что можно сказать, Джиорджи? Ты сотворила чудо, я теперь кажусь тоньше.
— А ты и нетолстая, — засмеялась та в ответ. — Просто у тебя крупная кость.
— О да, я что-то вроде Рэмбо.
— Думай, как хочешь. Ты неплохо сложена: сильные упругие ноги, потрясающая грудь, тонкая талия. Ты, моя дорогая, похожа на песочные часы. И верь — не верь, очень фотогенична.
— Полагаю,
— Ну, не так сразу, но не исключено.
Вечером у Кори зазвонил телефон. Люк.
— Приезжай сегодня ко мне, вместе поужинаем, — предложил он. — Оценю тебя новую, обсудим твою блестящую идею.
— То есть вы ее принимаете? — У Кори перехватило дыхание. — Женские проблемы?
— Я показал Бобу, другим режиссерам. Мы согласны. Займемся проститутками. Жду тебя в восемь.
И тут же повесил трубку, Кори даже не успела возразить. Откровенно говоря, не очень-то и хотелось, но снова волновать Аннализу… А с другой стороны, Люк так добр, пожалуй, ее отказ будет выглядеть черной неблагодарностью.
Кори просто сияла от счастья. Она появилась на Найтс-Бридж в маленьком черном платье, с широким круглым вырезом, короткими рукавами и золотыми пуговицами до талии. Платье, конечно, слишком смелое — чересчур короткое, — но Джиорджина настоятельно советовала показывать, а не прятать «такие потрясающие ноги». Вертясь перед зеркалом, Кори оценила ее совет — да, в этом платье она выглядит просто сногсшибательно.
Распахнув дверь, Люк прямо-таки остолбенел от неожиданности.
Кори улыбнулась.
— Ну? Неужели я так сильно изменилась? — ехидно поинтересовалась она.
— Нет, — замялся он, — но должен признаться, ты…
— Ну, ладно, не надо, я совсем не знаю, как реагировать на комплименты.
— Придется привыкать. Ты выглядишь потрясающе!
Люк провел ее в квартиру, все еще слегка ошарашенный такой переменой. Черт побери, в ней и впрямь высветилось что-то этакое. В отличие от Кори Люк все прекрасно понимал. Ему редко доводилось видеть такую природную чувственность, такой чистейший эротизм в самих изгибах тела. Каждое ее движение теперь будут пожирать взглядами. На нее и раньше смотрели не без плотоядности, но теперь… После такой огранки… Люк уже физически ощущал, как она трепещет под ним, задыхается, умоляет взять ее. А волосы! Разметались по подушке, лезут ей в глаза, прилипают к губам, и странное дело, кажется, она совершенно не понимает, какое впечатление производит.
Он позволил ей немного поболтать. Она смешила его, в лицах изображая разные ситуации, гримасничая, а он думал, глядя на нее, как легко изменить человека снаружи. Но слава Богу, не затронуть душу. Она действительно особенная девушка.
После ужина они пересели на диван. Кори сразу заметила на кофейном столике кипу газетных вырезок об убитых проститутках и с удовольствием отметила — она уже сумела заинтересовать Люка.
— Ну конечно, — засмеялся он. — Правда, это особая программа. В конце концов у меня нет собственной Элизы, сбившейся с пути…
Кори возбудил собственнический тон замечания,
— А вы?.. Вы что?.. Есть шанс заняться этим мне?
— Да, — произнес он. — Думаю, есть.
— Вы хотите сказать?.. Вы уже обсудили с остальными? — Кори так разволновалась, что грудь ее заметно поднималась в такт учащенному дыханию.
— Да, мы говорили об этом.
— Ну и?
Он насмешливо поднял брови:
— Решающий голос — мой.
Кори опустила глаза.
— А вы что-нибудь решили? — спросила она тихо и снова взглянула на него. — Ну пожалуйста, не томите. Буду я ассистентом или нет?
— Так вот чего ты хочешь? — спросил он со смехом в голосе.
— Люк, вы же знаете.
Смеясь, он притянул ее к себе, обнял и нежно поцеловал в губы.
— Ты не совсем откровенна со мной, — шепнул он ей. — На самом деле ты хочешь быть режиссером.
Сердце прямо-таки выпрыгивало у нее из груди, глаза расширились от удивления.
— Так вы хотите?..
— Ты хочешь быть режиссером передачи. Вполне реально. Я прочитал твои наметки, многие прочитали и в один голос заявили — у тебя большое будущее. И ты — наше приобретение, которое мы не хотим потерять.
Люк при этом неторопливо расстегивал пуговицы на ее платье. У Кори закружилась голова, она едва соображала, что он говорит, что делает. Люк не отрываясь смотрел на нее, отдаленный внутренний голос подсказывал ей остановиться, но она не двинулась с места.
Он медленно погладил ее колени, медленно двинулся вверх по бедру. Он начал горячо целовать ее, глубоко проникнув языком в рот. Она должна остановить его, сейчас же, немедленно, но Боже мой, как ей хорошо!
Люк поднял голову, буравя ее невидящим взглядом.
Кори неловко улыбнулась, попыталась остановить его.
— Кстати, — хрипло проговорила она. — Как вы съездили в Лос-Анджелес?
— Здорово.
— Виделись с Кристосом Беннати?
— Да. Я останавливался у него.
— О! — Он уже проник под платье. — А почему вы так быстро вернулись? — запнувшись, спросила Кори.
— Мы поссорились.
— Из-за чего? — пробормотала она, ощущая его руку на своей полной груди.
— Я по ошибке разбередил его старую рану. Хотел было извиниться, но он слишком горяч, этот Кристос.
— А, понятно. — Она громко втянула воздух, когда он захватил пальцами сосок, и посмотрела на него. Люк подцепил ее подбородок и снова поцеловал.
— Ты действительно хочешь быть режиссером? — поинтересовался он.
— Да, — выдохнула она. — Да, хочу.
Он потянул ее за руки, она робко взглянула на него, зная, что сейчас произойдет, не в силах противостоять этому. Он стянул с нее платье и бросил на пол. Она осталась в одном черном белье, в черных чулках и никогда еще не чувствовала себя такой беззащитной, смущенной и возбужденной одновременно.