Одержимость
Шрифт:
— За эту работу тебе надо платить зарплату режиссера, — негромко заметила Фелисити.
Кори, скорчив гримасу, листала блокнот.
— Где она? — спросила женщина.
На улице уже собралась толпа. Кори надеялась, что народ не развопится перед камерой, как в Ньюкасле. Или не станет требовать автограф у Фелисити.
— Не знаю, — рассеянно ответила девушка. — Во всяком случае, давай-ка приступим, потом и ты можешь вернуться в отель. Да, кстати, звукооператор интересовался, не записать ли тебя вживую? И черт побери, что это значит?
— Думаю,
— Редактирование звучит надежнее, но все равно придется сказать, что я не поняла. Он старый сварливый педераст, но может, что присоветует. Итак, две проститутки живут в одном доме или в квартире, согласно закону это уже бордель. Голос за кадром. Сейчас об этом не беспокойся. А вот здесь список вопросов, которые ты должна задать… Да, и прочитай потом, что я тут написала. Подумай, не хочешь ли что добавить.
Через час, слава Богу, толпа почти схлынула, Фелисити на машине, арендованной пополам с Кори, вернулась в отель. Наконец в пять тридцать начали сворачивать оборудование, но Кори еще суетилась, хотя ужасно устала и была бы не прочь выпить.
— Я нашла ее, — Фелисити вышла навстречу Кори в баре отеля.
— А где она? — Кори без сил упала в кресло.
— Наверху, у себя в комнате. Снова висит на телефоне. Люк. Удивительно, просто удивительно.
Кори закатила глаза и хотела уже было встать, но Фелисити усадила ее обратно.
— Нельзя же все время ее прикрывать. Она уже большая девочка.
Кори вздохнула:
— Ты же видела, в каком она состоянии?
— Видела, как, впрочем, и все остальные. Но она не ребенок, Кори, и нельзя мириться с этим и все ей спускать. Надо во что бы то ни стало оставаться профессионалом. Давно хотела спросить, как она вообще умудрилась получить работу? Связи?
Кори кивнула:
— Ну и потом это с ней только в последнее время.
Фелисити удивленно вскинула брови, словно надеялась на какие-то подробности. А Кори вдруг отвела взгляд.
— Она сходит по нему с ума, Фелисити, — неловко оправдывала подругу Кори. — Ты же знаешь. И мне ее жалко.
Фелисити раздраженно вздохнула:
— Уж слишком ты мягкосердечна, Кори. Но это медвежья услуга, знай. Она навсегда погрязнет во всем этом, если ты ее не вытащишь.
— Не могу же я диктовать, что ей делать?!
— Прямо уж и не можешь! Да девчонка бродит за тобой как тень. Твои слова воспринимаются ею, как Библия. Разве что она еще не скулит, что ты пытаешься стащить у нее работу. Боже мой, да она без тебя просто не выживет…
— Еще как выживет, — улыбнулась Кори. — Без Люка — нет.
— Значит, пусть учится. Этот тип явно знать ничего не хочет.
— Разве? Сомневаюсь. Честно говоря, похоже, он так же запутался в их связи, как и она.
— Не понятно почему. Неужели не видит, что она к нему испытывает.
— Видит, но есть проблемы. Ее отец — его партнер…
— Какая же тут проблема?
— Ну
Фелисити кивнула:
— …А как насчет того, что ты тоже чего-то не договариваешь?
— Не знаю, о чем ты, — стушевалась Кори, — пойду-ка я лучше посмотрю. Встретимся здесь через час.
В лифте Кори все еще переживала из-за Фелисити. Она никогда не рассказывала ей о ночи с Люком, но та все знала. Потому что, пока они разъезжали на съемках и Аннализа напрасно ждала звонков, Люк не раз звонил Кори. Он ничего такого не говорил, спрашивал только о съемках, но по его тону чувствовалось, что, как только она вернется в Лондон, Люк станет искать с ней встречи.
Аннализа впустила Кори в комнату. К счастью, она была не слишком пьяна, по крайней мере на первый взгляд. Красные от слез глаза. Кори собиралась как можно мягче напомнить Аннализе, что надо бы посмотреть отснятый материал. Но не пришлось даже подыскивать слова — Аннализа вовсе и не думала о передаче.
— Он с ней. Я знаю! — воскликнула Аннализа, завидев Кори.
— С кем?
— С ней. Как ее там? Смотри, — Аннализа порылась в сумочке и вынула поздравительную открытку. — Нашла вчера вечером на его столе.
— На его столе? — перебила Кори. — Так ты что, была вечером в Лондоне?
— Да. Обратно приехала на поезде. Мне надо было его найти, Кори. Очень надо. Постарайся понять, пожалуйста. Знаю, я бросила тебя здесь, но я ни о чем больше думать не могу.
— Да ладно, все нормально, — вздохнула Кори.
— Его я не нашла, нашла вот это. На его столе, на виду у всех. Я забрала открытку, но ведь он может послать другую. — Она начала читать: — «Дорогая…» — и вдруг швырнула открытку на пол. — Даже произнести не могу это чертово имя.
Кори подняла открытку и прочитала: «Сиобан».
— Произносится как Севаан. Ирландское имя.
— О Боже! — закричала Аннализа, затыкая уши. — Он называл меня этим именем. Он произносил его в постели. Господи, даже со мной он думает только о ней. Что делать? Кори, скажи мне, ради Бога. Что делать?
— А ты знаешь, кто она? — запинаясь, спросила Кори.
Аннализа покачала головой:
— Нет. Но он к ней ездит, я знаю.
Кори пришла в смятение и, увидев слезы на глазах Аннализы, обняла ее.
— Ну ладно, — успокаивала она. — Так ты только изводишь себя, прими-ка лучше душ и спускайся вниз.
— Я не хочу никого видеть, — рыдала Аннализа. — Я перед всеми опозорилась. Обо мне все сплетничают, меня ненавидят. И ты тоже ненавидишь, но я тебя не осуждаю.
— Чепуха, — хмыкнула Кори. — Никто тебя не ненавидит. И уж меньше всего я.
— О Кори! — зарыдала Аннализа, вдруг вцепившись в нее так, что Кори стало больно. — Ну что мне делать? Как заставить его понять: я люблю его и ради него готова на все?