Одержимость
Шрифт:
— Лорел?
Голос Кадера вернул меня к реальности.
— Да. Ты что-нибудь нашел?
Глава 30
Мейсон
Более семи лет назад на улицах Чикаго…
Патрик и Рид наблюдали за сборищем МакФадденов в Ист-Гарфилд-парке, получая доступ к информации, которую они могли получить от человека, которого
Вот почему мы планировали гибель Аллистера в течение многих лет, почему мы создали наш штаб, наш командный центр, и почему мы проверяли новую кровь, в то время как они ничего не знали, и проверяли старую кровь. Все было проверено и перепроверено. Единственной неизвестной переменной была информация в домашнем офисе Аллистера. Теперь у нас были имена.
Эти имена не ограничивались клиентами, контрабандистами и торговцами, вовлеченными в торговлю детьми. У нас также были имена тех, кому щедро платили за то, чтобы подставить другую щеку: правоохранительные органы, правительственные чиновники и судьи всех уровней. По сути, мы могли бы поставить на колени каждого из этих подонков, тех, кто хочет нажиться на страданиях других. Тем не менее, делая это, мы также привлекли бы внимание к организации Спарроу.
Это был марафон, а не спринт.
Эксплуатация детей прекратится.
Спарроу выживет.
Мы вчетвером работали долго и упорно.
Найденным нами жертвам будет предложена помощь.
С людьми из организации Спарроу, которые упирались из-за знака «закрыто для бизнеса», разбирались. Всем остальным, кто поднимал шум, напоминали или будут напоминать о компрометирующих уликах. У этих людей был выбор: пересмотреть свою позицию, уйти тихо или быть убитыми.
За последние недели были использованы все возможные варианты.
Через несколько дней после похорон Аллистера Стерлинг встретился с МакФадденом. Встреча была организована не для того, чтобы МакФадден мог выразить свои соболезнования, он сделал это с великолепной помпой на похоронах. Встреча была назначена МакФадденом с намерением сделать молодому Спарроу предложение: новая организация Спарроу могла сохранить ту же инфраструктуру, которой обладала организация отца, и если Спарроу был одержим идеей прекратить участие его семьи в торговле людьми, то Стерлинг должен был передать часть сделок Спарроу МакФаддену. МакФадден утверждал, что новое соглашение будет держать клиентов и поставщиков счастливыми, позволяя Стерлингу умыть руки от любого участия.
Спарроу вежливо выслушал предложение старика и ответил встречным предложением. Организация Спарроу сохранит прежнюю инфраструктуру с новым надзором, включая уже существующих новых капо. Дела Спарроу с торговлей людьми и эксплуатацией закончатся, и он поставит перед собой задачу покончить со всей торговлей детьми в Чикаго.
Это прозвучало как угроза.
Так и должно было быть.
Сказать, что
Слова ничего не значат без действия.
Вот почему мы теперь вели эту войну на нескольких фронтах.
Мы сражались не только со всеми звеньями цепочки поставок, которую использовал Аллистер, но и с организацией МакФаддена, с теми, кто пытался самоутвердиться, и с горсткой дерзких старых Спарроу. Последние уменьшались. Один мертвый король и мертвый советник умели заставить замолчать других.
Единственный эффективный способ уничтожить врага, даже семью, — это отрубить ему голову.
Аллистер Спарроу и Руди Карлсон были главными.
У нашей новой организации Спарроу было четыре головы.
Мы никуда не собирались.
В данный момент мы со Спарроу сидели на заднем сиденье бронированного внедорожника, направляясь на заброшенную верфь. Сегодня вечером прибыла партия из пяти женщин. Как и сказал Патрик, главарь, которого послали разобраться с ситуацией, замолчал.
Это означало, что он либо испугался и сбежал, либо более вероятный сценарий состоял в том, что мы найдем его тело в бочке с кислотой.
Согласно кодированной декларации, возраст женщин варьировался от девяти до двенадцати лет. Контрабандист потребовал плату сегодня же вечером и пригрозил, что если не получит ее, то найдет других покупателей.
— Это может быть ловушка, — сказал я, мое нутро скрутило от такой возможности.
— Знаю, — сказал Спарроу. — Они увидят, что мы идем. Но мы готовы. Они не увидят тех десяти человек, что у нас там.
Я покачал головой.
— Оставайся в машине, Спарроу. Твое лицо в настоящее время является мишенью для половины города. Они убьют тебя, и все, что мы сделали и что будем делать, будет потеряно. Черт возьми, мы трое знаем, что и как делать, но эти другие… — Я кивнул подбородком в сторону главаря за рулем. — …они рискуют своими жизнями и обеспечивают контроль за тобой, за твое имя.
— И ты считаешь, что я должен вылезти и спрятаться в небоскребе?
— Это не шутки, — прорычал я себе под нос, стараясь, чтобы наш разговор не услышали на переднем сиденье. — Это значит быть ответственным. Ради безопасности короля. Это наша работа, не только нас троих, сотни других на улице. Не рискуй попасть в ловушку. Они знают твою слабость.
Темный взгляд Спарроу пробился сквозь прищуренные веки.
— Будь чертовски осторожен, Мейсон. Я уже разозлился.
— Я говорю то, чего не скажут другие.
— Есть причина, по которой они этого не делают. Они хотят дожить до завтра.
— Именно этого мы и хотим от тебя. Этот… — Я двинулся вперед. — …дети — это твоя слабость. Твой отец сказал бы «к черту всё» и позволил бы продать их кому-нибудь другому, если бы даже почуял ловушку.
— Я не отец.
Моя челюсть напряглась, я заставил себя молчать. Был и другой способ выиграть этот спор.
Реальность заключалась в том, что мы со Спарроу сражались; так было с того самого дня, как мы впервые встретились. Я был одним из немногих, кто мог и хотел его образумить. Я мог говорить. Я не мог заставить его слушать или прислушиваться к моим советам.