Одержимость

Ромиг Алеата

Напряжение внутри машины нарастало, шины внедорожника подпрыгивали на неровном асфальте. Мы не собирались ехать в оживленный центр с кранами, разгружающими грузовые контейнеры двадцать четыре на семь под яркими огнями. Этот док у реки Калумет не работал больше десяти лет. Разбросанные грузовые контейнеры были скорее убежищами для бездомных, чем пригодными для использования. Все в этом месте кричало о подставе.

— Сколько датчиков мы обнаружили в этой заброшенной адской дыре? — спросил я.

— Ни одного, — признался Спарроу. — Поставщик законный.

Его использовали много раз, и он должен был получить наше сообщение, что округ закрыт для бизнеса. После сегодняшнего вечера он поймет, что, когда я скажу, что мы закончили, мы закончили.

Пустота стоянки немного успокоила мои нервы.

Машина, в которой мы ехали, остановилась в нескольких сотнях футов от заброшенного кирпичного здания. Окна были разбиты, но решетки, закрывавшие проемы, остались целы. Более чем вероятно, что когда-то здесь располагались офисы прорабов.

Я посмотрел выше, ища снайперов. Все еще сидя в машине, я прищурился. Моя способность стрелять на поражение с расстояния более двух тысяч метров означала, что кто-то другой мог сделать то же самое.

— Чертовски темно, — сказал я. — Я никого не вижу. Где наши, Спарроу?

Спарроу смотрел на экран телефона.

— Они здесь. Я улавливаю их сигналы.

— Я не вижу их.

— Тебе и не положено.

Я покачал головой.

— Если я не вижу их, то, возможно, не вижу и других.

— Черт, — сказал Спарроу громче, чем раньше. — Смотри.

Он подтолкнул свой телефон в мою сторону.

От картинки на экране у меня скрутило живот. На грязном бетонном полу, сбившись в кучку, лежали пять девушек, волосы у них были растрепаны, а на руках и лицах виднелись синяки. К счастью, они были одеты. И все же одежду, в которую они были одеты, лучше было бы назвать лохмотьями. Каждая выглядела истощенной.

— Мы платим, — сказал Спарроу.

— Деньги в сумке на заднем сиденье, — сказал я.

— Я с тобой согласен. Если продавец не получит от тебя деньги, он не остановится, пока не найдет другого покупателя.

— Наверное, кого-то из МакФаддена, — предположил Спарроу. — Продавец хочет выгрузить их сегодня вечером.

— Скажи ему, что мы возьмем товар и вынесем его, — сказал я.

Сеть, передающая сообщения, была сильно зашифрована, что вызывало задержку от времени отправки до получения. Спарроу напечатал сообщение.

— Я отдам ему деньги, — продолжал я. — После обмена пусть другой Спарроу отвезет девочек в клинику, доктор Диксон их осмотрит.

Клиника была новой и плохо укомплектованной. Наш врач был целеустремленным и способным. Дело в том, что как только это будет сделано, все будет закончено. Мы не видели причин вкладывать в это больше ресурсов.

— Это моя операция, — сказал Спарроу. — Я отдам деньги и дам понять, что мы закончили.

Я потянулся к ручке двери.

— Это твоя операция, босс. — Я открыл дверь. — И так оно и останется.

Встав, я медленно повернулся, вглядываясь в темноту.

Из глубины кирпичного здания донеслось приглушенное эхо детского плача. Моя

шея выпрямилась, я поправил бронежилет под костюмом. Я терпеть не мог его носить, особенно когда летом в Чикаго поднималась температура. Тем не менее, мое время на войне, которую другие признали, в отличие от той, которая происходит сейчас, научило меня мерам предосторожности.

Закрыв дверь, я мысленно помолился, чтобы Спарроу послушался.

Когда я открыл багажник внедорожника, он повернулся ко мне.

— Его послание — войти внутрь. Я пойду с тобой.

Я перекинул ремень спортивной сумки через плечо и вытащил пистолет из кобуры под пиджаком.

— Дай мне пять минут. Если меня не будет, пошли туда всех гребаных Спарроу в округе.

Не дожидаясь ответа, я закрыл багажник.

Крики девочки привели меня к старой металлической двери.

Вытащив пистолет, я толкнул дверь внутрь и вгляделся в темноту. Моей единственной подсказкой был плач. Старые кирпичные стены и гниющий интерьер заставляли звук отдаваться эхом, отчего было сложно отследить его источник. Достав из кармана фонарик, я направил луч света.

Шаг, может два.

Я напряг слух.

Поворачиваюсь влево, плач стал громче.

Несколько шагов.

Мои уши наполнились взрывом прежде, чем мой разум успел это осознать.

Вспыхнул огонь, шрапнель и кирпичи посыпались в разные стороны, когда здание рухнуло. Пламя вырвалось наружу, пожирая все огнеопасное на своем пути. Потрескивание было фоном для новых взрывов, эхом отдававшихся в наполненном дымом воздухе.

Крики и вопли.

Сквозь пламя показался Спарроу. Убирайся.

Мысль пришла, но слова не складывались.

Мир двигался, пока он тащил меня сквозь обломки. Вдалеке все больше голосов пытались прорваться сквозь хаос. Их слова потонули в эхе взрыва.

Когда в поле зрения появилось затянутое дымом ночное небо, как лев в начальной заставке фильма, голос Спарроу взревел над остальными.

— Чёрт. Немедленно отвезите его в больницу.

Он продолжал кричать, но, как и все вокруг, смысл его слов был потерян в пламени.

Свет и боль.

Врачи и полиция. Где же девочки?

Это была моя последняя мысль.

Последняя мысль Мейсона Пирса.

Глава 31

Кадер

Настоящее время.

Я последовал за Лорел в офис, мой взгляд остановился на округлости ее задницы в синих джинсах, в то время как мысли вернулись к сегодняшнему утру и тому, как та же самая задница идеально вписалась в мои объятия, как ее тело ответило тихими звуками. Ни одна женщина не действовала на меня так, как она, и я этого не понимаю. Я знаю, что это связано с тем, как она смотрит на меня, ее голубые глаза смотрят на меня, когда она кончает.