Одержимость
Шрифт:
Ещё несколько минут стоим у двери задыхаясь, он целует мою шею, постепенно ослабляя дикую хватку. Удерживая под ягодицы, несёт к постели и опрокидывает поперёк. Я с трудом приоткрыла веки, смотрю ему в глаза и понимаю, что меня больше нет, я рухнула в бездну и разбилась. Нежно провожу кончиками пальцев по его скулам и от безысходности стонет сердце.
— Ещё не поздно все изменить, — смотрит на меня и касается губами моих губ, — ещё не поздно, Маша.
— Поздно, — отвечаю и провожу пальцем по его губам, вижу, как закрываются его глаза и сжимаются
— Я не отступлюсь, — снова пристально смотрит на меня, и перехватывает мою руку.
— Отступишься. Это все лишнее. Временное. Пройдёт.
Собственные слова вызывают болезненный спазм в груди.
— Уверенна, что пройдёт?
Сжимает мою руку до боли, но внутри больнее.
— Уверенна, — убиваю себя быстро, сжигая мосты.
— Почему?
Я отворачиваюсь, но он не даёт, обхватывая моё лицо пятерней.
— Почему, Маша?
— Не могу. Не важно почему.
Убираю его руку и пытаюсь привстать, но Лёша впечатывает меня обратно в постель, хватая за горло.
— Так и будем прятаться? Вечно? Скрываться? Тебе это нравится? Раздвигать ноги перед нами обоими, а, Маша? Нравится трахаться с отцом и с сыном? — сорвался на крик.
Я сбросила его руку и резко села на постели. Голова кружилась, а алкоголь выветрился к чертям собачим.
— Я не думала, что ты его сын. Я вообще ни о чем не думала, — заученные слова лились рекой, обхватила голову руками, зарываясь пальцами в растрёпанные волосы, — я просто сбежала от себя…а потом эта авария. Смерть. Похороны. Я думала, что я сама мёртвая. Он вытащил с болота. Я, когда увидела тебя там, на пирсе…
Закрыла лицо руками и вдруг почувствовала, как Лёша обнял меня за плечи. Ударило как током и свело скулы. Никакого контроля, оголённые нервы, болезные удары сердца.
— Если бы я сам знал, я бы искал лучше.
Нет, милый, не нашёл бы. Так все было задумано и не ты, ни я ничего не решаем.
— А ты искал? — сердце зашлось, ожидая ответа.
— Искал, — рывком привлёк к себе, — долго искал, каждый день искал.
Я высвободилась из его объятий и встала с постели.
— Плохо искал, Лёша. Теперь уже поздно. Ничего изменить нельзя.
Встал позади меня и положил руки мне на плечи.
— Я могу отменить эту свадьбу, — жадно прижался губами к моей шее.
— Не стоит.
Я закусила губу и зажмурилась, — не стоит, Лёша. Я от него не уйду, а тебе желаю счастья с Олей. Все на своих местах. Женись. Мне все равно.
— Неужели?
— Уходи.
— Чокнутая, невменяемая сука. Вот ты кто.
Я промолчала. Затем шуршание одежды, звук застёгиваемой молнии, звон пряжки ремня.
Когда силой шваркнула дверь, я даже не вздрогнула.
В день их свадьбы я веселилась больше всех. Я танцевала до упада, я порхала между гостями, пила шампанское, желала им долгой совместной жизни. Ловила на себе тяжёлый взгляд Лёши и улыбалась, салютируя ему бокалом с шампанским, а когда он целовал невесту, впивалась ногтями в ладони чтобы не завыть от отчаяния.
Когда все гости разъехались, и жених с невестой укатили в аэропорт, я закрылась в ванной и не моргая смотрела на своё отражение,
22
Кукла. Израиль. 2009 год.
— Давай, делай привычную работу, Кукла. Тебе не впервой, — он швырнул мне платье в лицо.
Я вцепилась в чёрный блестящий трикотаж и стиснула челюсти.
— Шрики помнит меня, ничего не выйдет.
Призрак усмехнулся и поправил воротник рубашки, повёл мощными плечами.
— Конечно помнит. Как ему не помнить шлюху, которая продинамила его три года назад. Тебя многие помнят, ты запоминающаяся. Скажи, что сбежала от Ассулина и тебе нужна помощь взамен ты сольёшь ему каналы Сувари. Он поведётся.
Призрак сел на ручку дивана и скрестил ноги.
— Тебе нужны ключи от его номера, он носит их при себе во внутреннем кармане пиджака. Выйдешь в туалет отдашь мне, я верну через несколько минут.
— Что в номере?
Он усмехнулся и сильно затянулся сигаретой.
— Тебе не обязательно это знать, твоё дело достать мне ключ.
— Я сама могу попасть к нему в номер. Гораздо быстрее и безопаснее.
Призрак усмехнулся.
— Второго "динамо" он тебе не простит, а ты мне ещё нужна.
Я смотрела на него и не узнавала, точнее теперь, зная кто он, я просто не понимала насколько сильно человек мог измениться и стать другим. Насколько ненависть может вообще вывернуть личность или я просто не замечала, и он был таким и раньше…
— Что в номере? Я согласилась с тобой работать и помогать тебе. Я должна все знать.
— Неужели? — Встал и медленно подошёл ко мне, приподнял лицо за подбородок, — то что я когда-то трахал тебя, ничего не значит. Я пристрелю тебя, как только пойму, что ты мне больше не нужна. Ты сказала, что хочешь жить, так что ты работаешь не со мной, а на меня, пока МНЕ это надо. Не помню, чтобы я говорил, что собираюсь исповедоваться перед тобой.
Я откинула его руку, и он тут же сжал моё горло пятерней и приподнял так что теперь я стояла на носочках.
— Это моя игра, Кукла, в свои игры ты уже наигралась. Не зли меня. Я в любой момент могу решить, что обойдусь без тебя.
Пальцы разжались, и я взялась за горло, закашлялась.
— Переодевайся. У нас мало времени ночью мы вылетаем обратно.
— Мне с ним трахаться или как?
— Или как, — ответил отрывисто и полоснул меня колючим взглядом, — насрать. Можешь трахаться, если тебе захочется.