Одержимый любовью
Шрифт:
– Ой, не будь такой смешной, – возмутилась Селия, молясь про себя, чтобы этого не случилось. – Хардли здесь не появится, а даже если он и приедет, я буду не одна, а с тобой.
– О, это, конечно, поможет, – округлила глаза Аманда. – Он всегда считал меня соучастницей любого преступления. Единственное, что спасает меня от запрета на существование, так это то, что он не может вычислить, кто из нас является тайным лидером.
– Может-может, – попыталась добавить хоть немного юмора в их разговор
– Ну что ж, если он знает… – Аманда еще раз посмотрела на вход. Едва слышно охнув, она отшатнулась к нише и прижалась спиной к стене. – Если у него есть какие-то сомнения относительно того, кто из нас хуже, тогда ни одна из нас, вероятнее всего, не выживет сегодня вечером.
– Почему? – тяжело сглотнула Селия. Она видела, что глаза Аманды наполнились ужасом, губы плотно сжались, не давая ей закричать.
– Потому что твой брат здесь, – не высовываясь из ниши, пролепетала Аманда. – Он стоит в центре холла и разговаривает с лордом Ривертоном и его женой.
– Черт! – дрожащим голосом сказала Селия. – Он говорил, что его здесь не будет!
– Но он здесь, – взглянула в сторону холла Аманда. – И лорд Хейвуд тоже здесь. Он стоит прямо у Хардли за спиной.
– О боже! – Селия зажала рукой рот, чтобы заглушить стон. Или крик ужаса, рвавшийся из груди.
– Что теперь?
– Откуда мне знать? – ответила Селия, чувствуя нарастающую внутри волну паники. Тело сотрясала дрожь, и в голове мелькнула мысль, не заболела ли она.
– Я советую тебе пойти и держать ответ за свои поступки, – заявила Аманда.
Селия пыталась найти выход из положения, который поможет избежать встречи с этими двумя мужчинами одновременно. Если бы она могла встретиться только с Хардли, у нее был бы шанс уговорить его вести себя прилично и не устраивать сцен. Но Селия не представляла, как это сделать, когда они оба в холле.
Нет, взвесив все еще раз, подумала Селия, наверное, все же лучше сообщить Хардли, что она пригласила лорда Хейвуда, пока его светлость находится в окружении достопочтенных членов общества, с которыми ему придется встретиться завтра в парламенте. Гордость не позволит Хардли устроить сцену.
– Ладно, – вздохнув, Селия встала. – Пойдем.
– Что значит «пойдем»? Если ты думаешь, что я пойду вместе с тобой…
– Конечно, а как же иначе. Ты моя лучшая подруга. Ты – моя…
– Я пойду в туалетную комнату. И пробуду там, по меньшей мере, минут тридцать. Или пока не прекратятся крики.
– Ты же не поступишь так! – Отчаяние Селии было настолько очевидно, что Аманда шумно выдохнула и покорно опустила плечи.
– Хорошо, Селия. Но ты в долгу передо мной, и когда-нибудь я потребую этот долг вернуть!
– Да. Да! А теперь давай пойдем туда. Ты просто отвлеки Хардли. Не
Селия не могла поверить своим ушам, когда услышала ответ Аманды, выходя из ниши. Когда-нибудь она спросит у подруги, что означали эти слова.
Они вышли в холл, туда, где Хардли и Джонас стояли буквально на расстоянии вытянутой руки друг от друга.
Селия поняла, что это будет один из самых длинных вечеров в ее жизни. Она молилась, чтобы все они дожили до утра.
Когда Селия пригласила его послушать оперу в свою ложу, Джонас подумал, что Хардли либо не будет в театре, либо он знает об этом приглашении, и Селия каким-то образом вынудила брата согласиться. Но одного взгляда на удивленное лицо Хардли, когда они одновременно вошли в театр, оказалось достаточно, чтобы Джонас понял, что его присутствие здесь оказалось для герцога неприятным сюрпризом.
Джонаса охватило щемящее чувство безысходности. Он выругался про себя и приготовился к мучительному вечеру.
Пока он не закончится, Джонас будет получать удовольствие от того, что его присутствие здесь сегодня стало причиной хмурого выражения на лице Хардли.
Увидев, что с противоположной стороны холла в их сторону направляются Селия и ее подруга, Джонас шагнул им навстречу и улыбнулся.
В его улыбке не было ничего неискреннего. И это все благодаря Селии, отогревшей его душу. Она, черт возьми, оказалась уникальным человеком. Всякий раз, когда Джонас смотрел на нее, ему хотелось прикоснуться к ней, обнять ее, прижать и поцеловать.
– Леди Аманда, леди Сесилия, добрый вечер!
– Добрый вечер, лорд Хейвуд, – хором поздоровались с ним Аманда с Сесилией.
– Хардли, добрый вечер.
– Хейвуд, я не знал, что ты присоединишься к нам сегодня вечером.
– Не знал? – удивленно поднял брови Хейвуд, стараясь придать лицу снисходительное выражение.
– Нет, не знал, – сурово посмотрел в сторону сестры Хардли.
– Вы слушали «Травиату» раньше, ваша светлость? – вступила в разговор Аманда, заставляя Хардли отвести убийственный взгляд от сестры.
Но и взгляд на подругу сестры не изменил выражения лица Хардли.
– Раньше не слушал, но с произведениями Верди знаком. В прошлом году, путешествуя по Италии, я побывал на «Риголетто».
Хардли вновь повернулся к сестре, намереваясь что-то сказать, но Аманда вновь его опередила, задав новый вопрос.
– И что, «Риголетто» произвел на вас такое же сильное впечатление, как и на всю Европу?
Хардли с такой досадой посмотрел на Аманду, что все остальные молодые девушки на ее месте бросились бы на поиски укрытия, но Аманду этот взгляд, похоже, ничуть не задел.