Одержимый любовью
Шрифт:
– О, я не расспрашиваю вас о причинах, – успокоила его Селия. – Это остальные члены общества не могут понять, почему вы предпочитаете мою компанию компании кого-нибудь другого.
– Может, они хорошо знают, почему я хочу быть с вами, просто сомневаются, хотите ли вы быть со мной. – Джонас шагнул к ней, ожидая, что она отпрянет в сторону.
– А почему бы мне не хотеть быть с вами? – не сдвинулась с места Селия.
– Для этого существует масса причин, – еще на шаг приблизился к ней Джонас.
Он никак не мог остановиться. Вся ситуация
– Напомните, чтобы я объяснил вам эти причины. Позже.
Джонас подпер ногой дверь на секунду, чтобы кто-нибудь, разыскивающий Хардли, не наткнулся на них, наклонил голову и поцеловал Селию.
Она ответила на его поцелуй быстро и страстно, откликнувшись на призыв всем своим существом, поцеловав его в ответ с такой силой, от которой воспарило все его существо.
После самого первого поцелуя Джонас не целовал ее больше, и сейчас Селия растаяла в его объятиях, прижимаясь к нему своим роскошным телом.
В тот момент, когда она обняла его за шею, чтобы быть к нему еще ближе, Джонас понял, что совсем не помнит их первый поцелуй.
Он считал, что тот поцелуй оставил в его жизни самые яркие воспоминания, но теперь знал, что это не так. Новый поцелуй был самым мощным по ощущениям. Он держал Селию в объятиях, чувствовал ее рядом. Ничего подобного он никогда в своей жизни не испытывал.
Их первый поцелуй совсем не был таким ошеломительным, как этот, от которого голова шла кругом.
И хотя он целовал ее не так долго, как в первый раз, сейчас в их единении было что-то более эмоциональное, более мощное. Более удивительное.
Джонас поцеловал Селию еще раз и осторожно отодвинул от себя, услышав за дверью голос Хардли.
– Садитесь, Селия. Во второй ряд. Вот сюда. Первый ряд мы оставим для вашего брата и Аманды.
Селия быстро заняла кресло, на которое указал Джонас, и постаралась успокоить дыхание. Джонас уже сидел рядом с Селией, когда открылась дверь и вошли Хардли с леди Амандой. Разговор между ними мало походил на дружескую беседу.
– Они всегда так спорят? – прошептал Джонас, наклонившись к Селии.
– Да. Я никогда не видела, чтобы двое людей настолько не ладили между собой.
Хардли проводил леди Аманду вперед, к первому ряду, а затем повернулся и посмотрел на Джонаса и Сесилию. При этом выражение лица у него было таким же безрадостным, как у дикого кабана с больным зубом.
– Тебе не следовало заходить сюда без нас, – сварливо заметил он сестре.
– Почему? – взглянула на брата с абсолютно невинным видом Сесилия. – С лордом Хейвудом я в полной безопасности.
– Безопасность здесь совершенно ни при чем, Сесилия. И ты это отлично знаешь. Здесь важно, что скажут люди. Впредь дожидайся, пока у тебя не будет должного сопровождения. А сейчас сядь, пожалуйста, вперед рядом со своей подругой, – указал ей Хардли туда, где устроил Аманду.
– Мне
– Мне кажется, что в отношении таланта Верди мы с его светлостью так и не пришли к согласию, – объявила Аманда.
Тон ее голоса был весьма далек от дружелюбного, и Джонасу эта ситуация показалась очень комичной.
Должно быть, Хардли терпеть не мог Аманду, если предпочел провести вечер рядом с ним.
Джонас едва не рассмеялся вслух. Он вдруг понял, что даже если «Травиата» не оправдает его надежд и окажется самой плохой постановкой, он все равно получит большое удовольствие, зная, что Хардли несчастен.
– Мы оставили кресло в первом ряду для тебя, Хардли, – откинувшись на спинку, сообщил Джонас. – Садись. Уже гасят свет. Опера вот-вот начнется.
У Хардли не оставалось другого выбора, как устроиться рядом с Амандой.
Джонас улыбнулся, отметив удачное расположение кресла Хардли относительно того места, где сидели они с Селией. Если герцог хотел время от времени понаблюдать за сестрой, ему приходилось поворачивать голову в сторону леди Аманды.
Хардли быстро обнаружил, что всякий раз, когда он поворачивался взглянуть на сестру, леди Аманда тоже поворачивалась в его сторону, и их гневно горящие взгляды в этот момент пересекались.
В конце концов Хардли решил слушать оперу.
Джонас улыбнулся и положил руку на спинку кресла Селии.
Вечер был превосходным.
Глава 8
Вчерашняя опера оказалась прекрасной. У Джонаса не было возможности доставить Селию домой, но он провел несколько приятных часов в ее обществе. Осознание того, что Хардли мучился все это время, делало этот вечер еще более особенным.
Джонас в одиночестве сидел за столом в клубе, в который недавно вступил, и анализировал события предыдущего вечера. Не следовало ему получать такое удовольствие от раздражения Хардли, но Джонас ничего не мог с собой поделать. Неудобство, которое испытывал Хардли, немного ослабило гнев, который, как искра, вспыхивал каждый раз, когда они двое оказывались в непосредственной близости друг от друга.
Джонас, сидя на стуле, расслабился, позволяя себе погрузиться в мирную тишину. В это время дня в клубе царила тишина, и он обнаружил, что любит бывать здесь именно в эти спокойные часы, когда почти все столики свободны. Он мог поразмыслить и разобраться во всех хитросплетениях своей жизни.
Теперь произошло много такого, что три года назад казалось невозможным.
Подавая заявление о вступлении в члены клуба, Джонас сомневался, что его примут. Вполне вероятно, что известие о его тесной связи с сестрой герцога Хардли помогло решить вопрос в его пользу. Интересно, что произойдет, если он перестанет за ней ухаживать.