Один день в Нью-Йорке
Шрифт:
— Что читаешь?
— Ничего, связанного с тем, о чем мы говорили, — вздохнула Белль и спрятала телефон, — Но я об этом думаю.
— Да…- он обнял ее, позволил положить голову на свое плечо, — Знаешь, я наблюдал за Альбертом, пока вас с Коль
— Родители могут долго не замечать, — возразила Белль, — Очень долго. Потому что, по отношению к нам с тобой Альберт действительно открыт. И если все-таки да, Румпель, то это будет очень сложно. У него всегда будут проблемы. Ему всегда будет тяжело жить, строить отношения с людьми. С самим собой.
— Да…
— Почему все не может быть проще?
— А когда все было простым? — вкрадчиво сказал Голд, — Все всегда не просто. Но это не самое страшное, что может быть. И мы справимся, как бы все не обернулось. Ты мне веришь, Белль?
Белль плакала, но согласно закивала, отвечая на его вопрос. Конечно, они справятся, как и всегда. Они еще не с таким справлялись. Румпель поцеловал ее в бровь и рукой вытер слезы. Она успокоилась и улыбнулась ему, как могла.
— Я позвоню завтра тому доктору, — уверенно сказала Белль, — И будь что будет. Все лучше чем пустые переживания.
— Очень верное решение, — одобрил Голд, — Я почти уверен, что ничего не подтвердится, но если подтвердится,
Белль вновь прижалась к мужу, обхватила его одной рукой, чувствуя тепло его тела сквозь тонкую рубашку.
— Тебе не холодно? — заботливо поинтересовалась она, хотя была так же легко одета.
— А тебе? — ухмыльнулся Румпель, — Сама тут сидишь уже сколько?
— Да. Надо вернуться в комнату.
Но они не вернулись, так и сидели еще некоторое время, рассматривая некрасивое стеклянное здание напротив. Оно было даже ничего, если его разглядывать подольше. Домой их загнал дождь, который обещали неделю и который пролился лишь сейчас. Румпель немного намок, пропуская ее вперед. Мокрую одежду он сменил уже на пижаму и забрался в постель вместе с женой. Белль прижималась к нему, прятала лицо у него на груди, слушала как замедляется его дыхание и верила только в хорошее. Когда Голд заснул, она лишь ближе придвинулась и легла поудобнее с твердым намерением пролежать так, пока не заснет сама. Немного поразмыслив, Белль поняла, что ничто не может разрушить ее счастье, если она сама не опускает рук.
На следующий день она позвонила тому доктору и уже наследующей неделе отвела к нему сына. Согласно его оценке, Альберт был довольно непростым мальчиком и имел незначительные отклонения от принятых норм, но аутистом точно не являлся.