Один континент
Шрифт:
к бару и, взявшись за бутылку, плеснул в пустой стакан двойную порцию виски.
– Не знал. Думал, это происки военных.
В середине груди расползается уродливое в своей тупости и недогадливости холодное чувство.
Ему необходимо согреться. Срочно.
– Все так думают. Почему мужчины хотят детей?
Ему нельзя показывать насколько сильно сказанные слова взволновали его. Карен заметит и
неприминет воспользоваться этим. Так уже было однажды, стоило ему увидеть
При каждом удобно-неудобном случае она отправляет его набрать крови.
– Почему ты спрашиваешь об этом меня?
Он подходит к креслу, усаживаясь на его подлокотник, поглядев на ее темные волосы. Такие
блестящие, такие плотные, они закрывают ее спину и плечи словно пластина неизвестного ему
металла.
– Ты неравнодушен к этим ублюдкам, - произносит она, слегка повернув к нему свое лицо.
У нее хищный профиль и даже три четверти оборота не придают ему легкости и мягкости. Через
мгновение уголок ее губ поднимается, выдавая улыбку. Издевается.
– Я неравнодушен к вони, а ты устроила там самый настоящий сарай, - говорит он, как ни в
чем не бывало.
– У больных людей и кровь такая.
Да, если говорить честно. Мало кто равнодушен. Просто все остальные приняли это, как
неизбежное, успокоили себя тем, что на воле мелким было бы гораздо хуже. Кто-то зачерствел
сердцем стоило яду Карен отравить их кровь. Они с равнодушием делают свое дело, а кто-то
то и дело предлагает избавиться от того или иного чахлого заморыша.
– Зачем это ему?
– Чувствует свою вину.
– Я не про сейчас, а про тогда.
Внутри все холодеет, отравляет сознание. Он сам поддался надежде и вере в то, что Дерек
хочет спасти человечество. Этот урод сначала отравил человечество, а теперь продолжает
мучить людей только бы исправить свою ошибку. А попытка ли это на самом деле? Может он
продолжает препарировать трупы и мучить живых из очередного интереса, вновь пытается
вывести свою супер расу? Или, что он там хотел на самом деле?!
– Я же сказала, - отзывается Карен со вздохом.
– Ему видите ли захотелось настоящей семьи,
а ему ее дать не могу.
Семью? Ему захотелось мелких карапузов унаследовавших его гены, а значит ставших еще более
сильными и умными, только потому, что переняли у него самое лучшее? Сукин сын. Раф тоже
хорош. Нельзя верить вампирам.
– Ни с тобой, ни с кем из них.
По коже пронесся озноб. Эта тварь спит со всеми ними и продолжает обращать других в
надежде родить ему ребенка.
– Не страшно тебе оказаться на его столе?
Перед глазами встают люди. Они как в очередном кошмаре оборачиваются к Рафу
взглядами.Как он мог выжить? Почему он до сих пор жив, а они горят в вечном огне
наполнившего их газа легких?
– Нет. Я могу и потерпеть, главное, чтобы он тронул лицо.
Красота. Эту тварь беспокоит ее внешность. Надо отдать должное ее бесстрашию, но отчего-то
этого делать не хочется. Раф медленно цедит содержимое стакана, не ощущая вкуса напитка,
как бы долго не катал его на языке.
– Сегодня Рождество. Как думаешь, что подарит ей этот болван?
Раф автоматически жмет плечами. Он уже не обращает внимание на ее тон. Карен априори всех
считает идиотами, но правда не каждому Карен говорит это в лицо. Ему надо уйти и он пока
не может придумать причину для этой отлучки.
– Может быть украшение?
– Вряд ли. Прежним сукам он не дарил ничего подобного. Правда…
Она медлит, поворачиваясь к нему. Он смотрит в ее поднятое лицо, едва сумев сфокусировать
на нем взгляд.
– А что подаришь мне ты?
Раф тянется в карман куртки, отвисающий под тяжестью спрятанной в нем коробки.
– Духи?
– он даже не удивлен ее разочарованию.
– Ты не мог придумать чего-то более
оригинального?
Не мог. Он не видит, чтобы номер был завален подарками, сверкал от обилия украшений.
Только набившие оскомину зеркала, в которые не хочется смотреться ьак осточертело это все.
Ему нужно терпение, куда больше терпения, чем прежде. Не хря же он ждал этого момента
столько лет.
Она поднимает руку, чтобы отбросить ее в сторону, но останавливается.
– Почему они?
– Ее духи. Она пользуется такими.
Раф растягивает губы в улыбке. Он очень надеется, что та выходит холодной.
– Не знаю, где она достала такие, но эти я нашел с очень и очень большим трудом. Не хотел
дарить начатый флакон.
Как бы он хотел потянуться к ней и разом свернуть ее тонкую шею. Увы! Все существо
противится этому. Вздумай он совершить что-то подобное организм воспротивится. Карен сразу
все поймет. Скорее она убьет его, ее мальчики прибежавшие на зов разорвут его на мелкие
части. Нет. Только не сейчас, когда эта тварь со скальпелем жива. Видит Бог, он слишком
долго ходит по этой земле. Его час давно пробил, а Карен найдет себе еще кого-нибудь, если
выживет.
– Думаю, они пригодятся тебе в твоем обольщении.
Она радостно улыбается. Просто радостно. В такие мгновения она больше чем когда-либо
похожа на обыкновенную девушку. Эта радость в ее глазах не испорчена ничем, ни