Один мир на двоих
Шрифт:
Наступила среда — вечером Лили должна была встречать гостей. Она встала рано, убрала квартиру, затем за завтраком продумала вечернее меню.
Для начала — лингвини [10] с изысканным соусом, затем — фирменное блюдо ресторана «Паризи» из куриного филе. В качестве десерта нежный фруктовый торт, а также еще один десерт из манго со льдом и сахаром, чтобы освежить вкусовые рецепторы. Кофе и вино.
Просто, не очень хлопотно, прекрасная семейная еда. И не надо придумывать ничего
10
Лингвини — вид итальянских макарон с грибным соусом
Лили проверила наличие продуктов, составила список, отправилась в магазин и купила недостающие ингредиенты. Все было готово за несколько часов до прихода гостей: стол накрыт, вино охлаждалось, торт стоял в холодильнике.
Настало время снять с себя джинсы и футболку, принять душ и привести себя в порядок.
Домофон зазвонил в половине восьмого, и когда она взглянула на монитор, то увидела Алессандро, а не Софи и Карло, которые, как надеялась Лили, должны были приехать первыми.
Сердце Лили забилось, когда, нажав кнопку, она открыла входную дверь, ведущую в нижний холл. Вскоре Алессандро оказался возле ее двери, и она впустила его, как надеялась, с приветливой непринужденной улыбкой. Приняла от него в подарок бутылку вина, поблагодарила — и изумленно раскрыла глаза, когда он, приподняв лицо Лили, поцеловал ее.
Слишком нежно, как ей показалось, как бы успокаивая.
— Прекрасно, — пробормотал Алессандро, подняв голову и с интересом оглядев ее.
Прекрасно? О чем это он? О поцелуе, о ней самой, о квартире или о соблазнительном запахе пищи, стоявшей на плите и в духовке?
К счастью, через несколько минут снова зазвонил домофон, оповещая о прибытии Софи и Карло.
Лили почувствовала, что напряжение немного спало, когда она приступила к выполнению роли хозяйки дома, предложив гостям вино.
— Позволь, это сделаю я, — сказал Алессандро, подходя к ней, и глаза его блеснули, когда он опытным движением руки открыл бутылку вина, вытащил из нее пробку, и разлил вино по четырем бокалам.
Раздав их присутствующим, Алессандро поднял свой бокал и провозгласил тост:
— Хочу выпить за тебя, Лили. За твою новую и счастливую жизнь.
Через пять, максимум десять минут она уйдет на кухню, поставит вариться макароны, выложит цыпленка на блюдо, украсит овощной салат, и когда макароны будут готовы, она подаст первое блюдо. Казалось бы, нет никакой причины нервничать. Ведь Лили никогда не нервничала, когда дело касалось приготовления еды. Так почему же у нее возникло чувство, будто она идет по тонкому льду, который вот-вот провалится под ее ногами?
— Позвольте вас покинуть ненадолго? — Лили направилась на кухню.
— Тебе помочь? — поинтересовалась Софи.
— Спасибо, я справлюсь.
Ей потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы откинуть макароны в дуршлаг, разложить их по тарелкам и добавить к ним соус. Цыпленка тоже можно было подавать на стол. Лили критически оглядела его, положила хлеб в корзинку, устланную белоснежной салфеткой, и позвала гостей садиться
Лингвини были названы «совершенными», цыпленок — «амброзией», а фруктовый торт в сопровождении мангового шербета — «превосходным».
Ужин был, даже на придирчивый взгляд Лили, вполне приличный. Если бы нервы ее были покрепче, она могла бы тоже насладиться им. Но все ее мысли были заняты лишь Алессандро…
— Прими мои комплименты, — сказал ей Карло.
— Grazie, — ответила Лили с теплой улыбкой, но мгновенно замерла, когда Алессандро прикоснулся пальцами к ее щеке:
— Превосходно, Лили.
Глаза ее расширились, и на секунду она потеряла дар речи.
— Спасибо, — наконец выговорила она. — Не желаете ли пройти в гостиную, пока я уберу со стола? Затем мы комфортно расслабимся.
— Приятно посидеть немного за столом после обеда, как ты считаешь? — задумчиво произнесла Софи. — Это напоминает мне мою семью, когда мы собирались вместе за столом, обменивались новостями, смеялись, болтали.
— Для этого и существуют семейные обеды, — согласилась Лили. У нее, как и у ее тети, еда ассоциировалась со сплочением семьи, потому что только это время дня все собирались вместе… Обед был символом близости, любви.
Лили предложила гостям выпить еще вина, но мужчины отказались, так как оба были за рулем. Тогда Лили подала кофе, и тетя ударилась в воспоминания.
— Ты помнишь, дорогая, — начала Софи. — когда ты приезжала к нам со своими родителями? Тебе было, насколько я помню, четырнадцать лет, а может, пятнадцать?
Лили засмеялась:
— Ой, не надо! Я носила на зубах брекеты, волосы убирала в конский хвост, не вылезала из джинсов и горевала о том, что никогда не буду высокой.
— Помню, как твоя мать пыталась убедить тебя носить платья.
— А я считала, что в джинсах мои ноги выглядят длиннее.
— Прелестный подросток, — протянул Алессандро, бросив на нее взгляд. Глаза его блеснули.
Прелестный? И это все, что он помнит?
«Пусть уж помнит это, а не то, как я втайне фантазировала… нет, точнее сказать, умирала по высокому молодому мужчине с хулиганским прошлым, чей образ слишком часто возникал в моих мечтах…»
Но все-таки это было более десяти лет назад, и с тех пор в ее жизни многое произошло. Было много хорошего — если вспомнить время, проведенное с родителями, ее поездки, ее успехи в качестве шеф-повара, — а затем, через некоторое время, много не хорошего…
Лили повернулась к Алессандро:
— Расскажи о том, как ты был подростком, Алессандро.
Он прямо взглянул на нее, и в глубине его глаз мелькнула насмешка.
— Уверен, что ты слышала рассказ о том, как Джузеппе и Софи взяли меня в свой дом, в свою жизнь и сделали из меня то, чем я являюсь сегодня.
— Да, — тихо сказала она. — Слышала. Но очень мало слышала о твоей жизни до этого.
— Об этом я мало кому рассказываю.
— Так было плохо?
Жить на гроши, без всяких сбережений, не иметь своего дома, куда можно было бы пойти, уметь отчаянно драться, чтобы выжить на улице, и постоянно скрываться от полиции, идущей по пятам.