Один момент, одно утро
Шрифт:
– Я так и думала, что у вас, может быть, есть опыт, потому и решила поговорить.
– Вам, наверное, кажется, что вы сможете его вылечить…
– Да.
– Боюсь, это невозможно.
– Вот как?
– Он должен сделать это сам.
Анна молчит. Голова кажется такой тяжелой, что она едва может ясно мыслить. Менее чем через час начнутся похороны Саймона, и хотя она сказала, что сейчас подходящее время, тема слишком сложна, чтобы обсуждать ее в данный момент. Она чувствует, как ее сознание
– Пожалуй, вы правы, – говорит Анна, но ее собственный голос кажется ей далеким, как будто говорит кто-то другой. И вдруг: – Ой, прошу прощения, подождите… – Она спешит к водосточной канаве.
И ее выворачивает.
Это в основном кофе, она почти ничего не ела. Ей жарко, выступает липкий пот, ее трясет.
Через несколько секунд до нее доносится приглушенный голос:
– Анна? Анна?
Это Лу, она все еще на связи.
Дрожащими руками Анна подбирает с тротуара свой телефон.
– Да, да, извините.
– Я думаю, вам надо где-то посидеть.
– Да, конечно. – Анна присаживается на низкую садовую ограду рядом. – Нашла где сесть.
– Вы в порядке?
Она про себя усмехается.
– Угу, думаю, да.
– Вас только что стошнило?
– Угу.
– Это плохо, – говорит Лу. – Хотите встретиться?
– О, нет, не беспокойтесь.
– Это ничего – я могу приехать. Я еду к маме, но могу немного опоздать. И я не задержусь, только посмотрю, что вы в порядке…
– Честно, не надо, я не могу об этом вас просить.
– Можете. – Лу не дает ей возразить: – Я еду. Я пойду с вами на похороны. Думаю, вам нужна хоть какая-то поддержка.
– Нет, нет, это невозможно.
– Возможно. О вас некому позаботиться. А вам это необходимо. Дайте мне несколько минут. Я только соберусь. Потом возьму такси и приеду к вам. Я могу отсюда доехать до Герфордшира. Это в самом деле не представляет никакой проблемы. М-м-м… – Анна слышит, что она задумалась. – В общем, мне все равно хочется прийти на похороны. Почтить память. Как бы то ни было, но я чувствую, что тоже немного знала Саймона.
Анне немного легче от этих слов: может быть, она не так уж нагружает Лу.
– Если вы уверены…
Но Лу уже все решила.
– Вы где?
– Сижу на ограде. – Анна беспомощно озирается. Вдоль улицы растут деревья, в отдалении от тротуара дома тридцатых годов с густыми палисадниками, она перед чьим-то участком. Таблички с названием улицы нигде не видно. У нее такое чувство, которое она испытала однажды, когда она потеряла родителей на каком-то деревенском празднике: смесь паники, страха и беспомощности. Ее голос дрожит.
– Не знаю
– Ладно… Никуда не уходите, но посмотрите, не увидите ли какого-нибудь ориентира.
Анна смотрит на деревья на другой стороне улицы.
– Ах, да, рядом парк между Даелсом и пляжем. Отсюда виден пляж. Могу вас встретить здесь.
– Я поняла, где вы. А где будут похороны, во сколько?
– В церкви за углом отсюда, в полдвенадцатого.
– Хорошо, у нас еще три четверти часа. Что вас заставило так рано выйти? Это же не так далеко от вас.
– Мне не хотелось оставаться со Стивом.
– Понятно. Ну, так даже лучше, – вам не надо спешить. Не торопитесь.
– Спасибо, – говорит Анна.
Туман рассеивается – не совсем, но слегка, так что она может идти. Поняв, что ей помогут, Анна испытывает крайнюю благодарность. Хотя и смутно, но она понимает, почему Лу такой хороший консультант.
– Я прошла в парк.
– Оставайтесь на связи. Я не хочу, чтобы вы упали. О чем будем разговаривать? – легким тоном говорит Лу.
– Не знаю. – Анна не чувствует в себе сил на какую-либо инициативу.
– Тогда я буду просто говорить. Это не очень увлекательно, потому что вам придется слушать меня, а я буду рассказывать, что беру с собой, но оставайтесь на связи. – Она начинает: – Зубная щетка, зубная паста, гель для душа, расческа…
И хотя Анна не вникает в то, о чем говорит Лу, – у нее в голове нет места для информации, – но сама обыденность произносимых слов успокаивает ее, дает ясное чувство утешения.
10 ч. 54 мин.
«Какая беда – иметь бойфренда, с которым так трудно», – думает Лу, пока такси пробирается сквозь центр Брайтона.
Рядом с ней лежит наспех собранная сумка. Она смотрится в зеркало водителя – немного взъерошена, но могло быть хуже, учитывая, во сколько легла, и нынешнюю спешку. Да, что дальше? Лучше предупредить маму, что ее планы изменились.
– Привет, мама. – Она пытается говорить уверенно.
– Здравствуй, дорогая. Ты уже выехала?
– Вроде того. Я прошу прощения, но боюсь, что немного опоздаю.
– Ох!
Эта тяжелая пауза означает: опять. Мать раздражена. И все же Лу не собирается поддаваться чувству вины – будь она проклята, если поддастся. Она действительно нужна Анне, и мать, конечно, должна это понять. Но, как это часто бывает, обиженный тон матери заставляет ее оправдываться, смягчать слова и объясняться.
– Я еду на похороны, – прямо заявляет она.
– На похороны?
– Это долго объяснять, расскажу, когда увидимся.
– Кто умер?