Один процент тебя
Шрифт:
Ладно...
— Чем пышечка отличается от того, что я сказал? — спросил я широко улыбаясь.
— Шшш, тебе не понять материнского сердца.
— Люси!
Улыбка исчезла, когда я услышал незнакомый мужской голос. Люси оглянулась через плечо примерно в то же время, когда и я увидел его. Отец Люси. Как и у всех из их семьи, он был светловолосым, голубоглазым и не очень высоким. Он так сильно вписывался в их компанию, что у меня защемило сердце.
Люси встала и подошла к нему, в ее глазах светилось счастье. Тем временем он смотрел
— Кто это?
Его взгляд метнулся к Хэдли, которая шла за Люси. Она нервно посмотрела на меня.
— Это Элайджа. Он живет вон там. — Люси улыбаясь указала на мой дом. — Он мой друг.
— Серьезно?
Он адресовал свой вопрос Хэдли. Мне не понравилось, как он смотрел на нее, словно хотел отругать за то, что она была рядом со мной, а я был рядом, но не мог защитить ее.
— Привези ее домой пораньше, — сказала ему Хэдли, не обращая внимания на его каменное выражение лица.
— Почему бы мне не остаться на ночь? Завтра твой день рождения. Тебе не кажется, что папе стоит остаться, Люси?
Этот ублюдок смотрел на меня, когда предлагал это.
Я был очень зол, и почувствовал, как кровь прилила к лицу.
Люси перевела взгляд на мать. Лицо Хэдли было красным, и она выглядела так, словно хотела что-то сказать, но сдерживалась.
— Нет, я пойду к тебе. Элайджа ведь завтра будет смотреть с нами фильм, правда?
Люси искала подтверждения на моем лице.
В этот момент мой гнев рассеялся. Я улыбнулся, глядя на нее.
— Правда. Повеселись сегодня.
— Обязательно! — сияя сказала она мне.
Однако ее отец был недоволен.
— Можно тебя на минутку, Хэдли?
— Мы можем по пути купить мороженое? — спросила Люси.
— Да, милая, после того, как я поговорю с мамой.
Что за чертов мудак! Я знал таких, как он, — мужчины вроде него считали, что наличие детей позволяет им владеть матерями. Они вели себя так, словно нормально — плохо обращаться с женщиной. Что ж, у этого ублюдка было еще что-то на уме. Я был...
— Поговорим позже, Элайджа? — взмолилась Хэдли.
Эти голубые глаза умоляли меня не усложнять ей жизнь. И поскольку я не был похож на ее бывшего, я сделал глубокий, глубокий, мать его, вдох и приказал себе расслабиться.
Чтобы не создавать проблем Хэдли, я ушел. Это был не самый лучший выбор, но ради нее я сдался.
И все же у меня все сжалось в комок при мысли о том, что придется оставить эти милые драгоценности на милость человека, который, казалось, только и делает, что унижает людей. Блеск в его глазах, когда он смотрел на милую Хэдли, — он словно предупреждал ее или бросал вызов, чтобы она пошла против него. Не знаю, но это было неправильно.
Мне это не нравилось. На самом деле я ненавидел это, потому что был чужаком и не имел права говорить.
— Да, пока, Люси.
Я помахал рукой.
— Пока.
Она помахала в ответ.
— О, и Хэдли? —
— Да?
— Не покупай торт. Я принесу.
— Шоколадный торт! Шоколадный торт! — крикнула мне Люси.
Я засмеялся.
— Хорошо.
______
Элайджа: Вы с Элаем дома?
После ухода я не мог перестать думать о них. Я не имел права вмешиваться, но чем дольше сидел, вспоминая тот инцидент, тем больше понимал, что если он повторится, я не смогу держать язык за зубами.
Я промолчал только ради Хэдли. Она понятия не имеет, какое влияет на меня имеет. Меня заставила промолчать мысль о том, что я могу доставить ей неприятности. Я не знал ничего об их отношениях. Может, они пытались снова сойтись.
Нахуй. Я не позволю этому случиться.
Я чертовски нервничал. Мне нужно было знать, все ли у них в порядке. Мне не понравилось, как он раздраженно пялился на нее.
Прошел еще час, прежде чем она ответила.
Хэдли: Не хочу тебя беспокоить, но Люси наверняка обрадуется, если ты придешь и посмотришь с ней фильм... Ничего страшного, если ты занят. Может, завтра? Если ты не против?
Что за хуйня? Люси все-таки не поехала к отцу?
Мне нужны были ответы. Неважно, что я не имел права вмешиваться в их жизнь. Я встал с дивана, надел мотоциклетные ботинки со стальными носками и помчался к ней. Я хотел быть тем, кому она позвонит или кому захочет довериться. Я хотел быть тем, кому она позвонит или кому захочет довериться. Я так сильно хотел этого с Хэдли. Я хотел, чтобы ей это было нужно от меня.
Господи, я рассуждал как неандерталец или что-то в этом роде. Эта женщина заполняла мою голову бесконечными мыслями о ней.
Когда через минуту я постучал в их дверь, Хэдли открыла, и её вид умножил мой гнев в десять раз. Ее лицо и шея были покрыты красными пятнами. Она плакала.
— Хэдли, — в моем голосе звучало напряжение.
— Что?
Я напугал ее. Она закрыла лицо, вытирая то, чего там не было.
— Думаю, тебе стоит рассказать мне об их отце, чтобы в следующий раз я не создавал проблем.
Ее глаза расширились, и она заволновалась.
— Ты не создавал проблем.
— Не лги, — сказал я ей, проводя указательным пальцем по ее щеке. Мне нравилось нежное, трепетное прикосновение ее кожи. — Расскажешь позже. — Я шагнул внутрь. —Люси! — крикнул я.
Когда она выглянула из-за угла, я заметил, что её лицо тоже опухшее от слез. Неужели он накричал на Хэдли в присутствии Люси? Я знал, что каждая пара в тот или иной момент ссорится, но если твой ребенок плачет, разве нельзя было остановиться и подумать? Или он делал и говорил все намеренно, потому что знал, что это лучший способ добраться до Хэдли? Я снова уставился на мать. За несколько жалких часов он высосал из нее жизнь, словно пиявка.