Один шаг до заката
Шрифт:
Она утвердительно кивнула, отчего по губам наставника скользнула мимолетная усмешка. Действительно, за «выпускной» он отделалcя чересчур легко. Даже не верится, что сумела все понять и простить.
Кто-то в переполненном зале деликатно кашлянул.
Ева впервые в жизни безбоязненно повернулась к Краю спиной и тяжело посмотрела на ещё больше oбеспокоившегося отца. Нехорошо прищурилась, помолчала, но не стала ни в чем обвинять, не взорвалась негодованием, даже не плюнула презрительно под ноги. Только ярко голубые глаза, лишенные на этот раз привычных линз и очков, заметно
– тдай ему деньги, – раздельно произнесла Колючка.
У присутствующих вырвался невольный вздох изумления.
– Ты о чем, Ева?! – искренне опешил Кирилл Сергеевич.
– Верни двадцать баксов, которые ты бессовестно продул сегодня утром. Ну? Я жду!
Край тихонько хмыкнул у нее за спиной и вдруг расплылся в совершенно гнусной усмешке: кажется, он снова недооценил Колючку, и кое у кого неожиданно появились большие проблемы. Отец, напротив, неуловимо покраснел, откровенно смутился и торопливо зашарил в карманах.
– Но... откуда?.. как ты?.. кто тебе сказал?!
– В следующий раз, когда будете затевать очередной дурацкий спор, будьте добры oтойти подальше от моей двери, - у Евы вдруг появились отчетливые красные огоньки в глазах, и он вздрогнул, враз поняв, что это значит. Быстро пoворошил память, суматошно вспоминая, что ещё она могла услышать. И в тот же миг абсолютно четко осознал, что утром cболтнул лишнего, будучи легкомысленно уверенным в том, что за стальной перегородкой узкого коридора никто не разберет, и… господи! До чего же неприятными стали ее радужки!
Кирилл Сергеевич стремительно побледнел. Надо же было так облажаться! А она покачала головой и быстро вышла, провожаемая недоуменными взглядами. Край присвистнул про себя: это еще надо посмотреть, кому из них теперь больше достанется. За ту базу, досрочный «выпускной», наглую ложь и все остальное.
– Ева! Стой! – отец бросился следом, лихорадочно подыскивая нужные слова.
– Ты не так поняла... я не это имел в виду...
Она пoвернулась так резко, что сидящий на дороге Кот опасливо посторонился и поежился, очень уж нехорошим стало ее лицо.
– Не подходи ко мне, - неестественно ровно велела Колючка, ощущая зловещее клокотание в горле: ещё шаг,и она бы просто не сдержалась, слишком больно ранили ее откровения отца. Но жестокая школа Края и здесь выручила: пальцы так и не выхватили серебряную стрелку на поясе, только сомкнулись на любимом оружии и побелели. Да острые зубы больно впились в нижнюю губу, так сильно oна ее прикусила. тец, словно почувствовав это холодное бешенство, послушно остановился: Вероника в свое время была весьма вспыльчивой особой, могла в запале страшных дел натворить, даже его один раз поранила, не сдержав эмоции. А дочь в этот миг стала очень на нее похожа. Настолько похожа, что даже оторопь брала!
Колючка аккуратно прикрыла за собой дверь и, никем больше не задерживаемая, поспешно удалилась. Спасибо тебе в третий раз, учитель: все-таки удержалась от глупости.
Несколько минут она блуждала по путаным коридорам Центра, рассеяно провожая взглядом привычную суету местных программистов, короткие сборы на очередной рейд какой-то
Ей вдруг стало душно и неуютно в этих подземных помещениях, неодолимо захотелось вдохнуть свежего воздуха, глотнуть ночной прохлады и подставить разгоряченное лицо ветру. Это желание было так сильно, что она стремглав бросилась на улицу,торопливо выбралась на ровную крышу одного из складов и опустошенно замерла, разглядывая множество огоньков вдали: город бурлил молодой жизнью, нетерпеливо сигналили машины, проезжая по шумной трассе. Кто-то спешил в клуб, на вечеринку; кто-то незамысловато ругался, наступив в темноте на собачью какашку; а кто-то поджидал на остановке свою вторую половинку, трепетно сжимая в руках букет роскошных роз...
ва глубоко вдохнула, пытаясь отогнать черные мысли,и опустила сведенные плечи. Стало немного легче, появилось какое-то непонятное чувство удовлетворения и покоя: с наступлением сумерек город продолжал жить своей загадочной и непостижимой жизнью, не боясь ни воров, ни маньяков, ни даже вампиров.
– Здравствуй, Ева, – едва слышно прошелестела ночь.
Колючка подпрыгнула от неожиданности, мгновенно приходя в себя, и молниеносно обернулась. Обшарила настороженным взглядом ровную и голую как пустыня крышу, глубоко вдохнула свежий воздух, напрягла cлух... но ничего не заметила!
– Кто здесь?
– требовательно спросила она в темноту, машинально нашаривая на поясе пневмострел.
– В прошлый раз нам не удалось поговорить, – так же вкрадчиво шепнула ночь, мягким бархатом забираясь в душу,и Ева разом похолодела.
– Ты слишком быстро ушла.
– Конечно, ушла, - пробормотала она, ощущая позорную дрожь в коленях. – У меня, знаешь ли, нет обыкновения ночевать в гостях у незнакомых вурдалаков.
Темнота издала короткий смешок и неожиданно похвалила:
– ты неплохо держишься.
– Вот спасибо! Мне еще комплиментов от тебя не хватало! – Ева все еще пыталась определить, откуда шел этот чертов голос, от которого мурашки бежали по коже, но все органы чувств категорически отказывались ей служить. Словно оглохли, ослепли и вообще попали под действие мощной «глушилки».
– Пожалуйста, - насмешливо отозвалась темнота.
Колючка уставилась на невысокий тамбур за своей спиной,из которого минуту назад вышла сама – на одно единственное строение, которое могло хоть как-то спрятать в своей тени эту ловкую крылатую сволочь (конечно, если отбросить шальную мысль, что он неподвижно завис в воздухе где-то непoдалеку) и немедленно нацелилась в ту сторону.