Один шаг

Сорока Света

Мария

Откровенно говоря, я ещё с начала разговора перестала понимать, что к чему и чем дальше продолжался наш диалог, там сильнее он вводил меня в ступор. То какие-то непонятные попытки наехать, то претензии по поводу того, что не сказала, то и вовсе поползновения качать права.

— Так, — попыталась спокойно произнести я, — давай начнём с самого простого. Ты хочешь увидеть ребёнка?

— Да, — и ещё одна загадка, минуту назад он говорил, что у него видите ли есть права, а сейчас я особого рвения познакомится с сыном не наблюдала.

— серьёзно? — моя правая бровь сама собой вопросительно приподнялась.

— да, — прежде чем ответить Игорь задумчиво пожевал губу.

— Хорошо поехали, — я положила на стол деньги не дожидаясь

чека, ведь я знала сколько стоит то, что я люблю заказывать, и поднялась с намереньем одеваться.

— Сейчас? — у мужчины в глазах отразилась паника.

— Именно сейчас. Алиса уехала на праздник и твоё появление не будет её травмировать.

— может всё-таки повременим? Дай мне переварить эту новость.

— Нет уж мой дорогой, — я упёрла руки в бока, — я не хочу нарушать твои права.

— Маш ну что ты ёрничаешь? — он вымучено потёр лицо руками.

— Да бог с тобой! В общем Ершов, если ты хочешь на него посмотреть — едем сейчас, когда ещё мне будет удобно, я не знаю. Не хочешь — тогда закрываем эту тему и садимся пить кофе дальше, до конца решая наши вопросы.

— Как же мне надоело вечно что-то срочно решать, — он поднялся из-за стола и тоже взялся за куртку.

— Это называется жизнь, и она не люби ждать.

— Да-да, — пробурчал он, — забери деньги, я пока ещё в состоянии угостить даму кофе, — он положил на стол двухтысячную купюру.

Пока мы ехали на такси, на котором настоял Игорь, я исподтишка наблюдала за ним. Мужчина с непроницаемым лицом смотрел на проплывающие пейзажи и молчал, я в итоге тоже уставилась в окно, размышляя о том, что совершенно не понимаю сложившуюся ситуацию. Хорошо ехать было не долго, в выходные дороги радовали своей не загруженностью.

Когда я поворачивала ключ в замке меня прошибал холодный пот. Что он скажет, увидев Тимошу, поймёт ли, что сынок просто его копия. Сколько беззвучных слёз я пролила, глядя на этого спящего маленького ангелочка, и видя в нём любимые черты человека, которого уже и не надеялась увидеть рядом.

— Игорёк! — просияла Ниночка стило моему спутнику переступить порог, — как я рада тебя видеть, — но он лишь поднял на неё сумрачный взгляд и молча разувшись стоял у двери, ожидая, когда я его поведу дальше.

Мне уже тоже не хотелось разговаривать. Что я услышу кроме попреков? Так что наспех стянув полусапожки и сунув ноги в тёплые тапки с заячьими ушами направилась к детской. Тимошка лежал на специальном коврике, расстеленном на широкой софе и весело гулюкал яркой, разноцветной бабочке, подвешенной на ободе, над ним. Я остановилась у косяка оперевшись на него спиной, а любимый подошел ближе к мальчугану и присел на корточки, так, что его лицо оказалось вровень с лежащим сыном. Он минут десять не отрываясь смотрел на ребёнка, Тимофей, заметив движение рядом повернул головку и лучезарно улыбнулся беззубым ртом. Он был очень контактным и никогда не пугался новых людей, а наоборот радовался возможности пообщаться, вот и сейчас, весело замахав руками начал «чирикать» на все лады, попеременно засовывая руки в рот. Насмотревшись Игорь всё так же, не проронив ни звука поднялся, ушел в прихожую, обулся и покинул квартиру тихонько притворив дверь. Мы с Ниночкой стояли друг напротив друга и непонятливо переглядывались.

18

Игорь

Я как в тумане вышел из подъезда. Сын. Маленький, смешной, толстощёкий, смугленький, с карими, почти чёрными глазами и чёрными волосами. С яркой, по-детски солнечной улыбкой. От этой улыбки мне захотелось бежать и повесится на ближайшем заборе. Как же я должен был обидеть женщину, что она захотела спрятать от меня и не показывать это солнышко? Я впервые видел таких маленьких детей близко. Всю жизнь я старался никак не соприкасаться с такими крохотными малышами, мне казалось, что они или спят, или орут, как автомобильная сирена, но вот оказавшись рядом я увидел, что это не просто пищащий кулёк. Это маленький, но человечек. Блин, спроси меня я бы утвердительно сказал,

что это уже личность, со своим миром и со своим характером, несмотря на то, что он такой мелкий.

Я брёл, не очень осознавая куда, раз за разом воскрешая в памяти личико сына, моего сына. В душе тут же всплывала всякая мерзость, как тина до поры покоящаяся на дне болота и мерзкий голосок шептал, что сын легко может быть не мой, не смотря на схожесть, природа и не так учудить может. Я гнал от себя эти думы, но с ясностью осознавал, что чтобы угомонить этого червя, грызущего меня изнутри навсегда, надо сделать генетический анализ. Что б бЫло, что б в случае чего доказать отцовство, чтобы иметь права что-то требовать.

Надо же, сын! Интересно что он уже умеет? Нет, я понимал, что маленькие дети развиваются постепенно и знал, что они в своё время учатся сидеть, стоять и говорить, но что и в каком возрасте происходит не представлял. Очнулся стоя у своей двери, надо же автопилот привёл домой.

Несмотря на то, что понимал — такое поведение Машки — это реакция на то оскорбление, которую я ей нанёс, но всё равно внутри клокотала обида. И я не был готов к тому, чтобы мирится с её блажью. Ребёнок — это последствие действия двух людей и все решения принимают двое, и ответственность лежит на двоих. В конце концов она должна была меня спросить, что делать, когда узнала, что беременна, вдруг бы я оказался категорически против появления на свет малыша.

Мария

Я лежала в кровати, натянув одеяло по самый подбородок и перебирала свои воспоминания будто чётки.

Я год назад даже не сразу забеспокоилась, когда в назначенный день не пришли месячные, списала на нервы и усталость. Помню чухнулась месяца через два и засуетилась, а вдруг в моём организме что-то «поломалось». Долго ковырялась в интернете в поисках ответа, но спектр вариаций был так велик, что я решила не гадать на кофейной гуще и пойти ко врачу. Я даже представить не могла, что это беременность. Мой малыш будто затаился внутри меня, опасаясь выдать себя. Не было токсикоза или особых пристрастий в еде, или головокружений. Да, я сильно уставала, но как могло быть иначе если я старалась загнать себя так, чтобы падать на кровать чуть ли не замертво. Я боялась того, что Игорь будет приходить ко мне во снах, боялась мыслей о нём, ведь знала, что держусь на последних ошмётках гордости, чтобы не побежать к нему.

Врач шокировал меня своим диагнозом, я минут пять сидела и открывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Неправильно истолковав моё состояние, эскулап принялся отговаривать меня от аборта, хотя о нём и речи не могло быть. Я не представляла, как в принципе возможно убить ребёнка, а уж тем более ребёнка любимого, хоть и сильно обидевшего меня человека.

Помню ехала домой и всё не могла понять, как сказать Ниночке и Алиске. Если с няней всё было ясно, то как объясняться с Алиской я ума не могла приложить. Ещё недавно мы с ней обсуждали появление на свет детей, и я рассказывала, что для появления ребёнка нужно два родителя и что я интересно теперь ей скажу? Кого назову вторым? Но мне повезло, узнав, что у неё будет братик или сестрёнка, дочка так обрадовалась, что не стала вдаваться в подробности, что и откуда взялось. Потом, когда она немного подрастёт и начнёт задавать вопросы, я ей постараюсь объяснить. Хотя может вопросы и задавались, но не мне, а Ниночке, но я о них не ведала. Той ночью, я для себя многое решила — пересмотрела свою жизнь. Мне вдруг надоело лезть в верх и чего-то добиваться, на жизнь себе и своей семьи я зарабатывала вполне достаточно. Я лежала, поглаживая ещё пока плоский живот и мечтала о том, какой он будет, мой малыш, как мы втроём с Алиской будем гулять, играть, как я увижу его первые шаги и услышу первые слова. С дочерью я не могла дать себе время отдохнуть, тогда я была нужна своей только развивающейся фирме как воздух. Пропадала там днями и ночами, не смотря на тоску по дочери. Я многое пропустила из её жизни, даже если учесть, что каждую свободную минутку старалась проводить с ней.